Бельские (партизаны). Еврейские партизанские отряды

Талантливый парень из белорусской деревни

Тувья был старшим из 11 детей семьи Бельских. Предки Бельских в XIX веке поселились в деревне Станкевичи, расположенной между белорусскими городами Лида и Новогрудок, недалеко от Налибокской пущи. В этой деревне Бельские были единственной еврейской семьёй. Так как в царской России евреи не имели права владеть землёй, то они арендовали небольшие участки у соседей. Кроме того, Бельские построили водяную мельницу. Когда в конце XIX века царское правительство запретило евреям владеть какими-либо предприятиями в деревнях, Бельские нашли человека, который юридически стал числиться хозяином мельницы.

Во время Первой мировой войны небольшое подразделение немецких оккупационных войск расположилось в пустующем доме деревни, и Тувья, шустрый мальчишка, напоминающий немецким солдатам их детей, часто общался с ними. После ухода немцев выяснилось, что Тувья вполне сносно выучил немецкий. Так к его белорусскому языку и еврейскому образованию, полученному в хедере в соседней деревне, добавился ещё и немецкий язык. После войны местность отошла к Польше, Тувья учился в польской школе, потом прошёл службу в польской армии, где из рядовых вырос до унтер-офицера. Вернувшись из армии, женился, получив в качестве приданого небольшой магазин. После вхождения в 1939 г. Западной Белоруссии в состав СССР Тувье поневоле пришлось усовершенствовать свои знания в русском языке, и в результате он владел шестью языками: русским, белорусским, польским, немецким, идиш и ивритом.

Незадолго до нападения Германии на СССР советские власти начали проводить акцию по выявлению в присоединённых областях буржуазных элементов и высылке их в Сибирь. Магазин Тувьи был национализирован, и он, опасаясь репрессий, покинул небольшой городок, где раньше жил, устроившись в городе Лида помощником бухгалтера.

Однако вскоре после нападения Германии на СССР немцы заняли весь этот район. Сразу начались антиеврейские акции: гетто, а затем и уничтожение евреев. Тувья не стал подчиняться немецким приказам: не стал регистрироваться, не стал носить жёлтую шестиконечную звезду. Большое количество друзей среди местного населения, знание немецкого языка, нетипичная для еврея внешность спасали от многих проверок. Но начались расстрелы еврейского населения, погибли два брата Тувьи – Яков и Абрам. Отец Тувьи сказал сыну, чтобы он уходил в лес. Вместе с ним ушли ещё два его брата – Асаэль и Зусь, которые ещё до начала войны были призваны в Красную армию, а потом, выйдя из окружения, сумели добраться до дома.

Партизанский отряд в Налибокской пуще

Со временем нашлись предатели, которые донесли немецким властям на Бельских. Родителей арестовали и пытали, чтобы те признались, куда девались трое взрослых сыновей, но они ничего не сказали, и вскоре, 7 декабря 1941 г., отца, мать, младшую сестру и жену Зуся с новорождённой дочерью нацисты расстреляли. В тот день погибли 4000 местных евреев. Чудом избежал расстрела двенадцатилетний Арон, вскоре присоединившийся к старшим братьям. Вначале Бельские скрывались у знакомых крестьян, но вскоре поняли, что их спасение – в густых лесах Налибокской пущи.

Братья успели вывести в лес часть родственников, которые составили костяк будущего отряда. В декабре 1941 г. он насчитывал 17 человек, оружие – один пистолет с неполной обоймой. Командиром избрали Тувью Бельского.

Главной своей задачей Тувья Бельский считал спасение как можно большего количества евреев. При всей своей ненависти к нацистам братья Бельские исходили из принципа: лучше спасти одну старушку-еврейку, чем убить десять немецких солдат. Братья действовали следующим образом. Они пробирались в еврейские гетто Лиды, Новогрудка, других городов и местечек и уговаривали евреев бежать в лес, помогая им в этом. Чаще всего такими акциями занимался сам Тувья. Выбраться из гетто было сложно и опасно, многие погибали в пути. Спасшихся часто не принимали в другие партизанские отряды, мотивируя отказ отсутствием у них оружия. Особенно часто в трудном положении оказывались женщины, дети и старики, которых считали обузой. Но из отряда братьев Бельских никого не выгоняли. Прибывшим Тувья говорил: «Я ничего не могу вам гарантировать. Мы пытаемся выжить, но мы все можем погибнуть. И мы будем стараться сохранить как можно больше жизней. Мы принимаем всех и никому не отказываем, ни старикам, ни детям, ни женщинам. Нас подстерегает множество опасностей, но если нам суждено будет умереть, мы, по крайней мере, умрём как люди».

Вперёд, в бой!

К августу 1942-го отряд Бельских вырос до 250 человек и стал представлять собой серьёзную боевую силу. С ней были вынуждены считаться все: и немцы, и советские партизаны в близлежащих районах, и основной в первое время источник пропитания отряда – окружающее население, которое называло отряд не иначе как «лесные евреи» и которое стало опасаться сотрудничать с оккупантами ввиду неминуемой кары от еврейских партизан, чему были примеры.

В отряде Бельских один из братьев Тувьи стал его заместителем и руководил вооружённой обороной, другой отвечал за разведку и контрразведку, а третий – младший Арон – был связным с другими партизанскими отрядами, гетто и теми, кто помогал евреям скрыться из гетто и добраться до партизан. Оружие добывали в боях с оккупантами и их пособниками.

Боевую деятельность отряд Бельских начал осенью 1942 г. и так зарекомендовал себя, что вскоре получил официальное признание со стороны руководителей советского партизанского движения. В феврале 1943 г. отряд Бельских был включён в состав партизанского отряда «Октябрь».

«Лесные евреи» жили в землянках, образовав целую деревню, которую называли «Лесной Иерусалим». В отряде была пекарня, кузница, кожевенный завод, баня, больница и школа. Здесь работали скотники и сапожники, гончары, повара и портные. Постоянно работали мельница, пекарня, колбасная фабрика. В отряде даже играли свадьбы, которые проводил раввин Давид Брук, благо музыканты были свои. Верующие могли ходить в самодельную синагогу, где отмечались еврейские праздники. Те, кто не был занят в боевых операциях, ремонтировали оружие и предоставляли массу услуг советским партизанам, получая взамен боеприпасы, еду и медикаменты. Но партизаны и сами в значительной степени обеспечивали себя продуктами питания – например, было засеяно 8 гектаров пшеницы и ячменя, имелось огромное картофельное поле.

Подрывники отряда Бельских считались лучшими диверсантами и пользовались большим уважением в среде партизан. Но отношения с партизанами не всегда складывались лучшим образом, ведь другие партизанские отряды неохотно принимали евреев, бегущих из гетто. Были случаи когда их отправляли обратно на верную смерть. Однако обижать членов отряда Тувьи Бельского никто не рисковал – братья могли немедленно поставить под ружьё больше сотни бойцов, готовых защищать своих от любых посягательств.

После того как весной 1943 г. численность отряда Бельских выросла до 750 человек, ему было присвоено имя Орджоникидзе, и он стал частью партизанской бригады имени Кирова. Стало легче с оружием – оно теперь поступало партизанам с «большой земли», появилась возможность отправлять туда самолётами тяжелораненых. Отряд Тувьи вместе с другими стал дежурить и охранять партизанский аэродром. Благодаря установлению связи с «большой землёй» обитатели «Лесного Иерусалим» смогли передать в фонд обороны страны 5321 рубль, 1356 немецких марок, 50 долларов, более 250 иностранных золотых и серебряных монет, 46 кусков золота ломом.

Немцы несколько раз атаковали их лагерь. Отряд отступал, но всегда оказывал жёсткое вооружённое сопротивление. Самую жестокую атаку «лесные евреи» выдержали накануне освобождения Белоруссии: 9 июля 1944 г. отступавшие немецкие части напали на партизан, десятки людей были ранены, девять человек погибли. На следующий день Красная армия вошла в район Налибокской пущи.

Вскоре Тувью вызвали в Минск, где он составил полный отчёт о деятельности своего отряда. Асаэль вместе с частью отряда вступил в Красную армию и погиб в Германии незадолго до окончания войны. Его жена Хая, с которой он познакомился в отряде, в это время была на последнем месяце беременности.

Вместо геройского звания – эмиграция

После войны Тувья и Зусь стали работать в советских учреждениях. Но Тувья вскоре почувствовал, что ему вот-вот припомнят его «буржуазное» прошлое. В то время бывшим польским гражданам разрешалось репатриироваться в Польшу. Так братья и сделали. Но враждебное отношение местного населения заставило их перебраться в Палестину, они жили в Рамат-Гане и Холоне. После создания государства Израиль Тувья и Зусь приняли участие в войне за независимость.

Но и в Израиле Тувья Бельский чувствовал себя не совсем уютно. Работал таксистом, с трудом зарабатывая на жизнь. Поэтому в середине 50-х годов Тувья и Зусь с семьями, а также Арон решили переехать в США.

Росли дети, появились внуки, состарился в безвестности и сам Тувья. Но его бывшие подчинённые, те, кого он когда-то спас от неминуемой гибели, помнили о его героическом прошлом. В благодарность Тувье в год его 80-летнего юбилея они устроили банкет в одном из фешенебельных отелей Нью-Йорка. 600 человек стоя приветствовали аплодисментами его появление в главном зале – во фраке с розой в петлице. Когда присутствующие выступали с поздравлениями юбиляру, вспоминая его героическое прошлое, на глазах, казалось бы, железного Тувьи впервые были замечены слёзы.

В декабре 1986 года, на 81-м году жизни, Тувья Бельский скончался. Сначала он был похоронен на еврейском кладбище в Лонг-Айленде, но затем, по настоятельному требованию ассоциации партизан, подпольщиков и участников восстаний в гетто, прах Тувьи Бельского был перевезён в Иерусалим.

Зусь умер в 1995 году. Арон, возможно, и поныне живёт в Майами.

Память о героях не сотрёшь

В послевоенные советские годы в Белоруссии деятельность евреев-партизан замалчивалась, и имя Тувьи Бельского, командира крупнейшего еврейского партизанского отряда, было предано забвению. Так, в официальном справочнике «Партизанские формирования Белоруссии в годы Великой Отечественной войны (июнь 1941 – июль 1944)», изданном в 1983 г., нет упоминания ни о братьях Бельских, ни об их отряде. Участие евреев в партизанском движении было скрыто за формулировкой «другие национальности». Хотя в одних только 14 еврейских партизанских отрядах и группах Белоруссии сражалось не менее 1650 бойцов, а всего в партизанских отрядах Белоруссии находилось от 10 до 15 тысяч евреев, при этом более 130 евреев являлись командирами, начальниками штабов, комиссарами партизанских отрядов и бригад. Об отряде Бельских не упоминается и в энциклопедическом однотомнике «Беларусь в Великой Отечественной войне (1941 – 1945 гг.)», вышедшем в 1995 г. Однако за пределами СССР об отряде Бельских знали. Об их судьбе написано немало книг, в том числе мемуары Тувьи Бельского под названием «Лесные евреи», изданные в Иерусалиме в 1949 г. в переводе на иврит. О братьях Бельских было также снято три фильма – два документальных (Великобритания, США) и художественный (Голливуд).

Постоянные экспозиции, посвящённые деятельности партизанского отряда братьев Бельских существуют в ряде музеев, в частности в «Мемориальном музее Холокоста» (Вашингтон), во «Флоридском музее Холокоста», в Яд ва-Шем, а с недавних пор и в «Музее истории и культуры евреев Беларуси» (Минск).

Из спасённых Бельскими людей по состоянию на конец 2008 года были живы 29 человек. Потомки спасённых насчитывают десятки тысяч человек. Они живут ныне в Беларуси, США, Израиле, Великобритании, Бразилии, Австралии.

Лесные евреи -

братья Бельские

Лесные евреи - братья Бельские Три брата - Тувья, Асаел и Зусь - спасли столько же евреев, сколько и всемирно известный Оскар Шиндлер. Возглавляемый старшим из братьев партизанский отряд в сражениях с оккупантами уничтожил почти столько же врагов, сколько герои восстания в Варшавском гетто. Много лет материалы об их подвигах только упоминались в нескольких изданных за пределами СССР книгах. Кто бы позволил в бывшем СССР писать о героических подвигах евреев, уехавших после войны в Израиль?!

Тевье, Зус и Асаель Бельские

Питер Даффи однажды в интернете встретил упоминание о так называемых "лесных евреях". Заинтересовался, что это такое, и обнаружил, что в Бруклине недалеко от него живут родственники и потомки этих героев. Расспросы и интервью с ними и постаревшими ветеранами отряда Бельских позволили журналисту окунуться в малоизвестную историю еврейского сопротивления нацистам. Но журналист не ограничился этим. Он обнаружил, что имеются опубликованные и неопубликованные мемуары. Однако написаны они были на иврите, которого Питер не знал. Ему перевели их. Затем он поехал в Беларусь. Побывал в местах, где родились, жили, сражались братья Бельские, и посетил остатки бывшего подземного лагеря. Около месяца Питер работал в белорусских архивах, затем поехал в Израиль и в архивах института Яд Вашем нашел дополнительные сведения. Из всего этого материала и родилась затем интереснейшая и захватывающая книга.

Начинается она с истории семьи Бельских, предки которых в XIX веке поселились в небольшой деревушке Станкевичи, расположенной между городами Лидой и Новогрудком, недалеко от знаменитой Налибокской пущи. Они были в этой деревне единственной еврейской семьей и принадлежали к небольшой части белорусских крестьян-евреев. Так как в царской России евреи не имели права владеть землей, то они арендовали небольшие участки у соседей. Но доходы от этого хозяйства не могли обеспечить самое скромное существование, и Бельские построили водяную мельницу. Дело свое вели честно и заслужили уважение окружающих. Когда в конце XIX века царское правительство запретило евреям владеть какими-либо предприятиями в деревнях, Бельские нашли человека, который юридически стал числиться хозяином мельницы. Об этом знали многие, но доносчиков не нашлось.

Начало ХХ века внесло много изменений в жизнь семьи Бельских. В годы Первой мировой войны они пережили немецкую оккупацию, затем местность отошла к Польше. Осенью 1939 года, после раздела Польши между Сталиным и Гитлером, Бельские стали гражданами СССР. Мельницу советская власть, разумеется, национализировала.

В семье Давида и Бейли Бельских заметно выделялся старший сын Тувья. Он родился в 1906 году. Еврейское образование получил в хедере в соседней деревне, затем учился в польской школе. Как и все жившие в этом районе знал русский, белорусский и польский языки, не говоря уже об идиш. Знал он и иврит. (В 1946 году в Иерусалиме на иврите были опубликованы его мемуары "Лесные евреи"- И. К.). Во время Первой мировой войны овладел и немецким. В их деревне в пустующем доме расположилось небольшое подразделение немецких солдат. Им понравился этот шустрый мальчишка, напоминавший им своих детей. Тувья дневал и ночевал среди своих новых знакомых, и после их ухода выяснилось, что он прекрасно знает немецкий. Действительную военную службу прошел в польской армии. Из рядовых вырос до унтер-офицера. Вернулся домой, женился. Как приданое жены ему достался небольшой магазин.

После вхождения Западной Белоруссии в состав СССР два младших Бельских - Асаел и Зусь - были призваны в Красную Армию. Незадолго до нападения Германии на СССР НКВД начало акцию по выявлению буржуазных элементов и высылке их в Сибирь. Тувья, как владелец магазина, также подходил под эту категорию. После того как магазин национализировали, он понял, что вскоре придет и его черед, и покинул небольшой городок, где раньше жил, и устроился в другом месте помощником бухгалтера.
Вскоре после нападения Германии на СССР немцы заняли весь этот район. Сразу начались анти еврейские акции: гетто, а затем и уничтожение евреев. Тувья не стал подчиняться немецким законам, не стал регистрироваться, носить желтую шестиконечную звезду. Большое количество друзей среди местного населения, знание немецкого языка, нетипичная для еврея внешность спасали от многих проверок. Начались расстрелы еврейского населения. Отец Тувьи сказал ему, чтобы тот уходил в лес. Вместе с ним ушли и два его брата, которые, выйдя из окружения, сумели добраться до дома. К этому времени нашлись коллаборационисты, которые донесли немецким властям на братьев Бельских. Родителей арестовали и пытали, чтобы те признались, куда девались трое взрослых сыновей, но они ничего не сказали, и вскоре отца, мать и младшую сестру немцы расстреляли. Чудом избежал расстрела двенадцатилетний Арон, вскоре присоединившийся к старшим братьям. Вначале Бельские скрывались у знакомых крестьян, но вскоре поняли, что их спасение - в густых лесах Налибокской пущи. Они знали эти леса с раннего детства.

Партизаны отряда Бельского в Налибокской пуще, 1944 г.

В первую очередь Тувья решил спасти всех своих ближайших родственников, призывая их присоединиться к ним. Затем, когда в район прибыли гестаповские эйнзатц команды для "окончательного решения еврейского вопроса" (под этим эвфемизмом фашисты скрывали полное истребление еврейского населения), он и его братья стали пробираться в гетто Лиды, Новогрудка, других городов и местечек, призывая бежать из них. Так постепенно из небольшой группы в несколько десятков человек родился отряд, который стал сражаться с фашистами. Очень плохо было с оружием. Тувья вступил в контакт с несколькими небольшими партизанскими отрядами, во главе которых стояли бывшие командиры Красной Армии. Но у тех были такие же сложности. Оружие пришлось добывать в боях с оккупантами и их пособниками. Основной своей задачей Тувья считал спасение как можно большего количества евреев. Организовав побег группы узников гетто из Лиды, он обратился к ним со следующими словами: "Друзья, это один из самых счастливых дней в моей жизни. Вот ради таких моментов я и живу: посмотрите, сколько людей сумело выбраться из гетто! Я ничего не могу вам гарантировать. Мы пытаемся выжить, но мы все можем погибнуть. И мы будем стараться сохранить как можно больше жизней. Мы принимаем всех и никому не отказываем, ни старикам, ни детям, ни женщинам. Нас подстерегает множество опасностей, но если нам суждено будет умереть, мы, по крайней мере, умрем как люди".

Бойцы отряда братьев Бельских

Отряд Тувьи рос и влился в общее партизанское движение на оккупированной территории. Вскоре его отряду было присвоено имя Орджоникидзе и он стал частью партизанской бригады имени Кирова. Командиром отряда был Тувья, заместителем стал Асаел, а Зусь командовал разведкой и контрразведкой. Стало легче с оружием - оно теперь поступало партизанам с "большой земли". Появилась возможность отправлять туда самолетами тяжелораненых. Отряд Тувьи вместе с другими стал дежурить и охранять партизанский аэродром. Вскоре Тувью пригласил на встречу командующий всеми партизанскими соединениями области генерал Платон. Это был псевдоним секретаря Барановичского подпольного обкома партии Василия Чернышева. Тувья, кроме умения командовать, оказался и опытным дипломатом. Он произвел хорошее впечатление, и Чернышев впоследствии во многом помогал отряду. Не все партизанские командиры хорошо относились к еврейскому партизанскому отряду. Ведь только четверть отряда Тувьи составляли вооруженные бойцы. Большая часть состояла из женщин, стариков и детей. И многие считали, что не следует тратить силы и средства для защиты и охраны этого семейного лагеря. Чернышев решил сам посетить отряд. Он увидел хорошо оборудованные и замаскированные подземные блиндажи, в которых не только жили люди, но и располагались различные мастерские: сапожные, пошивочные, оружейные, кожевенные, а также подземный госпиталь. Генералу подарили кожаное обмундирование и сапоги, изготовленные в мастерских лагеря. Он узнал, что в лагере имеется 60 коров, 30 лошадей, что люди здесь не только находятся на самообеспечении, но и помогают другим. После посещения отряда Бельских Чернышев прекратил всякие разговоры о ликвидации семейного лагеря.

Партизанский отряд братьев Бельских успешно участвовал в боях с немецкими войсками во время антипартизанских операций, подрывники отряда пускали под откос немецкие поезда, сжигали и взрывали мосты, повреждали линии связи. Немцы решили уничтожить отряд, о котором ходили легенды. Специально обученные немецкие подразделения начали самую крупную за все время войны блокаду. Казалось, не было никакого выхода, но он нашелся. Тувья и его люди действительно знали окрестные леса, как свой собственный дом, и отряд численностью около тысячи человек двинулся в глубь пущи. Они знали, что среди болот есть небольшой остров. Ночью они достигли болота, которое пришлось форсировать временами по грудь в воде. Шли молча, даже дети не плакали. Густые леса на этом острове надежно укрывали от вражеской авиации. Летом 1944 года в результате операции "Багратион"немецкая группировка в Белоруссии была окружена и разгромлена. И в июле 1944года окрестные жители с удивлением увидели, как из глубины пущи показалась почти километровая процессия отряда Тувьи Бельского. Впереди шли хорошо вооруженные партизаны, многие из них были одеты в кожаные куртки, изготовленные в лагере. А за ними остальные бойцы отряда. Национальный состав его не оставлял никаких сомнений. И это после того, как немецкая пропаганда утверждала, что Белоруссия "юденфрай", то есть полностью очищена от евреев. Утром немцы достигли опустевшего лагеря, двинулись за беглецами и, подойдя к болоту, попытались пройти через него, но не смогли. Три дня они стояли вокруг этого болота, пытаясь найти проходы к острову, а затем покинули лес. "Cмотри, сколько их, - с удивлением говорили друг другу крестьяне, - и как они сумели уцелеть..."

Вскоре Тувью вызвали в Минск, где он составил полный отчет о деятельности своего отряда. Питер Даффи нашел этот отчет в архивах Республики Беларусь и цитирует в книге наиболее значительные его части. Ознакомился он и с личным делом Тувьи Бельского. Один из братьев, Асаел, был призван в Красную Армию и погиб незадолго до Победы. Тувья и Зусь стали работать в советских учреждениях. Тувья вскоре понял, что ему могут припомнить его "буржуазное" прошлое. В то время бывшим польским гражданам разрешалось репатриироваться в Польшу. Братья со своими семьями поехали в Вильнюс, оформили соответствующие документы и вернулись в Польшу. Но враждебное отношение местного населения заставило их перебраться в Палестину.

Евреи из семейного отряда братьев Бельских

Вскоре после создания государства Израиль они приняли участие в войнах с соседними арабскими странами, которые стремились уничтожить еврейское государство. В середине 50-х годов Тувья и Зусь с семьями, а также Арон переехали в США. В Израиле Тувья Бельский чувствовал себя не совсем уютно. Какое дело было тогдашним израильским политикам до бывшего командира партизанского отряда в далеких белорусских лесах?! Многие члены отряда Тувьи, перебравшиеся после войны в Палестину, были шокированы, когда увидели своего боевого командира за баранкой такси. Так пришлось ему зарабатывать на хлеб насущный.
И в Америке пришлось несладко. Поселились они в Бруклине, и Тувья стал водителем грузовика, второй брат Зусь стал владельцем нескольких такси. Росли дети, появились внуки, состарился и болел Тувья. Его бывшие подчиненные, которые эмигрировали в США, решили отметить 80-летиесвоего командира. За несколько месяцев до кончины Тувьи, летом 1986 года, спасенные им люди сняли шикарный банкетный зал в отеле "Хилтон" в Нью-Йорке. Когда во фраке с розой в петлице Тувья Бельский появился перед собравшимися, 600человек в переполненном зале встали и встретили его громом аплодисментов. Зал с трудом успокоили, один за другим люди стали подниматься на подиум и рассказывать о героических делах юбиляра. Впервые многие из них увидели слезы в глазах, казалось бы, железного Тувьи. Скончался он в декабре 1986 года. Зусь умер в 1995 году. Арон ныне живет в Майами. Похоронили Тувью Бельского на еврейском кладбище в Лонг-Айленде, но через год, по настоятельному требованию ассоциации партизан, подпольщиков и участников восстаний в гетто, он был перезахоронен с воинскими почестями в Иерусалиме на кладбище "Гиват-Шауль".

Книга Питера Даффи, посвященная братьям Бельским, не единственная и не первая. Десять лет назад Нехама Тек, профессор сoциологии Коннектикутского университета, опубликовала книгу "Defiance. The Bielski Partisans". Отличие книги Даффи от книги Тек в том, что первый в основном базирует свою книгу на документальных данных, а вторая преимущественно на воспоминаниях партизан этого отряда и родственников Бельских. Тек пишет, что неоднократно обращалась к белорусским властям с просьбой допустить ее к работе в архивах или прислать копии необходимых ей материалов, но не получила никаких ответов. Но обе книги органично дополняют друг друга и воскрешают малоизвестную историю героического сопротивления евреев в годы Второй мировой войны. Книги - достойный памятник тем, кто не стал на колени перед врагом и с оружием в руках защищал свою жизнь, честь и достоинство, а также тем, кто отдал свои жизни ради спасения других.

Илья Куксин

Мишпоха

История еврейского Сопротивления, за немногими исключениями, малоизвестна. Это закономерно и объяснялось в разное время разными историческими и политическими причинами. В официальной историографии Советского Союза не только Сопротивление, но и трагедия евреев во времена нацистской оккупации замалчивалась. Немногие стелы, установленные в местах массовых расстрелов евреев, говорили о замученных «советских гражданах», да и таких памятных знаков были единицы. Тем невероятнее в те годы было опубликовать правдивую историю порой многосотенных вооруженных отрядов, объединенных этническим происхождением и общей угрозой в сочетании (для многих) с истинным, но отнюдь не коммунистическим патриотизмом и горячим антифашизмом.

Как ни странно, и в других, более свободных, странах идеологическая и историческая конъюнктура «корректировала» историю Сопротивления в более широком смысле, и не в последнюю очередь во всем, что касалось еврейской трагедии. Лишь сейчас начинается переосмысление истории и роли испанских, французских и итальянских партизан, в новом свете предстают признанные герои и вчерашние предатели. Многим оккупированным правительствам, союзникам-антифашистам и даже партизанам есть в чем упрекнуть себя по отношению к миллионам людей, чью гибель можно было бы отсрочить или даже предотвратить, будь это более... скажем, приоритетным! Израиль, бережно относящийся ко всем свидетельствам Катастрофы, - и тот оказался не защищенным от идеологического выбора степени освещения более или менее «подходящих» ее граней.

Героическая, почти неправдоподобная история семейного лагеря и партизанского отряда братьев Бельских, спасших вместе со своими соратниками более 1200 плененных евреев и нанесших ощутимый урон оккупантам земли, которую они считали своей, - грустное доказательство очередной исторической несправедливости. Советские архивы, содержащие конфискованные НКВД документы историографа этого «лесного Иерусалима» Шмуэля Амаранта, работавшего над хроникой исхода в Налибокскую пущу, до сих пор не готовы раскрыть свои тайны…

История, о которой пойдет речь ниже, не заканчивается освобождением оккупированных зон и спасением жителей «лесного Иерусалима». Она продолжается побегом двух выживших лесных командиров Бельских и их семей от неотвратимого ареста: многие из советских комиссаров помнили время, когда лесная база Бельских кормила и одевала советских партизан и солдат. Она продолжается и дальше - скитаниями по послевоенной Европе, где польская Армия Крайова, давний враг воевавших под красными флагами белорусских евреев-партизан, по-прежнему представляет для них реальную опасность... Продолжается прибытием на охваченную «своей» войной Палестину, где легендарные герои белорусской пущи так и не смогли занять достойное место ни даже просто свести концы с концами и вынуждены были уехать в Америку, где и завершилась почти в конце века их долгая жизнь.

В двух книгах описана эта потрясающая, достойная остросюжетного фильма эпопею. Автор одной из них, Нехама Тек, профессор сoциологии, сама пережила Холокост, и ее книга «Вызов. Партизаны Бельские» - гармоничная часть истории ее народа и ее лично. Автор другой книги, американский журналист Питер Даффи, случайно встретил в Интернете упоминание о еврейских партизанах Бельских и, потрясенный, провел два года за сбором информации, которая и позволила ему написать хронику «Братья Бельские. Правдивая история о трех мужчинах, которые боролись с нацизмом, спасли 1200 евреев и построили деревню в лесу» . Обе эти книги - почти единственный (и тем более ценный) памятник тем, кто героически защищал не только собственную жизнь и жизнь близких, но и честь и достоинство своего народа, своей страны, тем, кто рисковал при этом всем достигнутым ради того, чтобы спасать и спасать других.

Мельник Давид Бельский, его жена Бейлэ и их многочисленные дети были единственной еврейской семьей в белорусской деревне Станкевичи под Новогрудком, неоднократно менявшей хозяев. Небольшой кусок земли, на котором успешно работали ведшие типично крестьянский образ жизни Бельские, постоянно переходил из рук в руки, и его обитатели, как еврейские, так и польские и белорусские, довольно быстро научились подлаживаться под постоянно сменявшие друг друга указы и законы литовских, польских, русских, немецких властей. После начала первой мировой войны смена властей стала напоминать вращающийся калейдоскоп. Для Бельских и населявших Новогрудок и Лиду евреев власти различались лишь степенью всегда имевшего место антисемитизма и, соответственно, теми уловками, к которым приходилось прибегать, чтобы продолжать такое, казалось бы, неполитическое занятие, как возделывание земли и производство муки.

Мельница Бельских обслуживала всю округу, их хорошо знали соседи всех национальностей, и, в отличие от населявших Новогрудок и Лиду еврейских семей, все они свободно говорили на белорусском, польском и русском языках. Старший брат, Тувья, за первую немецкую оккупацию хорошо освоил немецкий, а отслужив два года под польским знаменем, овладел азами военной науки...

Советская власть пришла в Станкевичи в 1939 году, сменив крайне антисемитский режим Пилсудского и II Польскую республику. Приход большевиков вызвал у еврейского населения эйфорию, но недолгое их правление проявилось в экспроприации у евреев относительно процветавших предприятий и лавок, закрытии синагог и культовых мест, деятельностью быстро прибывших на место представителей НКВД, в основном интересовавшихся популярными среди бедняков сионистами и бундистами... Практически все слои еврейского населения оказались в рядах врагов, классовых и политических.

Давид, отец семьи, исходил из принципа, что сохранять дружеские отношения надо со всеми, и никогда не шел на конфликт. Три брата - Тувья, Асаел и Зусь - обладали совсем другим темпераментом и быстро прославились в округе непримиримостью к насмешникам и антисемитам, а также к тем, кто, пользуясь погромными настроениями населения, пытался поживиться за счет запуганных местных евреев. После нескольких разборок с вилами в руках хутор Бельских оставили в покое.

11 детей Бельских тем временем выросли, и жизни их устроились очень по-разному: один стал раввином, другой эмигрировал в Америку, третий вошел в коммунистический местный совет... Асаел постепенно перенимал у отца дела по мельнице. Тувья поселился в Лиде и работал бухгалтером.

После начала Второй мировой войны братья Асаел и Зусь, про посты которых в коммунистических структурах соседи сразу сообщили окуппантам, были вынуждены скрываться у дружественных соседей и в лесу неподалеку от хутора. Двое младших, Яков и Абрам, были застрелены после ареста. Тувья, пользуясь прекрасным знанием разных языков и переодетый крестьянином, продолжал скрываться в окрестностях Лиды, разлученный со своей женой Соней, оставшейся в гетто в Лиде.

Ситуация изменилась к худшему, когда штурмбанфюрер Вильгельм Трауб, назначенный нацистами комиссаром Новогрудка, профессионально подошел к «еврейскому вопросу». В декабре 1941 младший Бельский, Арон, вернувшись из леса после встречи с братьями, увидел фургон нацистов, увозивший с хутора его родителей. Он успел предупредить старших братьев, которые, не дожидаясь продолжения, увели в лес с другого хутора сестру Тайбэ, ее мужа, ребенка и свекровь. 7 декабря родители Бельские, так же как Сила (жена Зуся) и ее новорожденная дочь, были расстреляны вместе с 4 тысячами других местных евреев в первой же крупномасштабной операции по начавшемуся истреблению.

После многомесячных блужданий на краю гибели старшие братья Тувья, Асаел, Зусь и подросток Арон собрали в лесу всех оставшихся в живых родственников. В июне 1942 года Тувья вывел из гетто Лиды жену Соню и ее семью. Не останавливаясь на этом, они проникли в соседние гетто и вывели более дальних родственников. Их арсенал к тому времени состоял из одного плохо действовавшего пистолета, подарка верного друга. Однако, благодаря операции, проведенной совместно со встреченными в лесу советскими солдатами, отставшими от своих частей, их мечта защищать жизнь свою и близких с оружием в руках стала более реалистичной. После этого Асаел, который давно был влюблен в девушку Хайу, пробрался в польский дом, где прятались она и ее родители, и с ритуальными словами на иврите, сопровождающими обычно предложение руки и сердца, протянул ей... маузер. Так, «по законам военного времени», в присутствии опешивших поляков и родителей невесты, был оформлен брак третьего лесного брата. Брачная ночь прошла в импровизированном тире, где Асаел обучил свою молодую жену стрельбе: времени терять было нельзя.

Постепенно они вывели в лес из гетто оставшихся в живых родственников, выкопали землянки. Образовался отряд из 20 с лишним человек - кровных родственников. Новорожденную дочь сестры Тайбэ удалось крестить и оставить у польских соседей. Остальные начали долгую лесную одиссею.

Во главе отряда встал Тувья. В 1941 году ему исполнилось 36 лет, и благодаря военной службе в польской армии, харизматическому складу личности и богатому жизненному опыту его авторитет не вызывал сомнений. Необходимость добывать пропитание привела их к акциям по экспроприации продуктов у местных крестьян и немцев, и вскоре их хладнокровные и дерзкие набеги обеспечили им отношение, в котором смешивались и ненависть, и страх, и преклонение. Отряду, большую часть которого составляли небоеспособные члены семьи, требовались бойцы. Отвечая своему заветному желанию - спасти от смерти как можно больше евреев, Тувья решает проникнуть в окрестные гетто и агитировать людей уходить в леса. Однако все еще надеявшиеся на благополучный исход обитатели не спешили с этим решением. Лес пугал. А Тувья мог предложить немногое.

Именно тогда Тувья принимает решение, определившее дальнейшую судьбу отряда: спасать всех, а не только боеспособных евреев. Забирать в лес стариков, новорожденных, инвалидов - всех тех, кто не только усложнял жизнь группы в лесу, но и, по мнению многих, зачастую ставил под угрозу само ее существование. Тувья, однако, заявил, что для него важнее «спасти от смерти одну еврейскую старуху, чем убить десять немцев», и этот четко сформулированный принцип оставался его кредо до конца войны, несмотря на жесткую критику других партизанских отрядов, ряд совершенно безнадежных, на первый взгляд, ситуаций и раздоры внутри самого отряда. Слушая советское радио с его антифашистским пафосом и надеясь на сильных союзников, Тувья обозначает свой отряд как коммунистический и дает ему имя Георгия Жукова, про которого часто слышит в радиопередачах.

Слух о братьях Бельских распространялся все шире, и обитатели разных гетто уходили уже на свой страх и риск, чтобы в одиночку и группами искать лесной отряд. Поворотной для отряда стала встреча с советским партизаном Виктором Панченковым, который поверил и самому Тувье, и его благородной задаче спасения своего народа и объединил с ним усилия по борьбе с нацистами.

Разросшийся отряд готовился встречать зиму 1942–43 года. Было решено сделать две базы недалеко от Станкевичей: одну в лесу у Перелаза, другую - у Забелово. Базы состояли из превосходно закамуфлированных бараков-землянок с оборудованными отдельно кухней и больничкой. Но в связи с приближением немецких отрядов, старавшихся изгнать из леса все группы партизан, базы были покинуты и началось изнурительное скитание отряда по окрестным лесам. Никто ни минуты не чувствовал себя в безопасности, враги все время шли по их следам. Некоторые ослабевшие люди временами выходили из леса и прятались у симпатизировавших им местных жителей. Так 5 января 1943 года были обнаружены и расстреляны две группы из отряда Бельских. В этот день погибла жена Тувьи, Соня. Насчитывавший чуть более ста человек отряд подвергся и угрозе внутреннего раскола, поскольку часть молодых и сильных людей требовала отделения «старых и малых» от боеспособных членов коммуны.

Однако группа продолжала борьбу и за собственное выживание, и за свободу своего края. Располагавшие все большими силами «лесные евреи», как они сами себя называли, проводили акции саботажа, нападали на военные конвои, расправлялись с предателями и полицаями. В феврале 1943 года группа подверглась страшному риску из-за досадной ошибки: кровь, капавшая с туши забитого бычка, привела немецкий отряд прямо на лесную базу. Отряд разбежался по лесу, и большинство людей чудом спаслось, но с трудом обжитое место снова пришлось покинуть и холодной зимой обживать новую стоянку.

Постепенно леса все больше наполнялись группами партизан, и советское руководство не желало мириться с их несколько хаотическим существованием. В регион были направлены специальные коммунистические эмиссары, которые определили жесткую иерархию, ввели непререкаемые правила и имели самые широкие полномочия, вплоть до приведения в исполнение смертных приговоров не желавшим подчиниться. Секторы, где те или иные группы могли искать пропитание, были четко поделены, группы переформированы и подчинены новым политрукам и военным лидерам. В группах были созданы политические бюро и даже комсомольские ячейки. Этнический характер группы Бельских не вызывал доверия у их политических начальников, не говоря уже о том, что антисемитизм был широко распространен среди советских партизан. Умело играя на внутренних противоречиях отряда и неприятии еврейской группы остальными партизанами, коммунистическое руководство несколько раз пыталось расформировать отряд, и лишь постоянные дипломатические усилия Тувьи спасали его подопечных, которые со всей очевидностью не выжили бы, будучи отрезаны от большой группы.

После ряда атак немцев и следовавших за ними блужданий по лесу Тувья решает увести отряд из хорошо знакомых ему лесов в неизведанные заросли Налибокской пущи. Сам со смехом сравнивая себя с Моисием, Тувья повел свой лесной народ в далекий пеший поход. Шли ночами, днем прятались. Колонна растянулась на многие десятки метров. Провизии несли очень мало, что привело к быстрому истощению от голода многих участников нового исхода. К тому же лес становился все глубже, волки подходили все ближе к путникам, дорогу знали немногие, и знали очень посредственно. После прибытия на берега озера Кроман, где отряд решил остановиться, Тувья был вызван в штаб управлявшего силами местных партизан генерала Платона (военный псевдоним Василя Чернышева), который дал отряду имя Орджоникидзе и подчинил его бригаде им. Кирова под командованием старого друга Бельских Виктора Панченкова. Генерал Платон предупредил Тувью, что немцы стягивают силы для гигантской по размаху атаки на Налибокскую пущу. Операция «Герман» объединяла прославившийся зверствами эскадрон СС, состоявший из освобожденных уголовников под командованием Дирлевангера, 2-е подразделение СС, артиллерийскую бригаду СС, несколько стрелковых отрядов, группу немецких жандармов, подразделение польских элитных стрелков, литовский полицейский отряд и группу самолетов-бомбардировщиков Люфтваффе. 15 июля все эти объединенные силы были двинуты на Налибокскую пущу. Тувья Бельский понял, что в надежде вывести свой отряд в более безопасное место он завел его в смертельную ловушку.

... Действия еврейских партизан в восточной Европе, 1942-1944 год. Несмотря на неимоверные трудности, многие евреи по всей оккупированной Германией Европе пытались оказывать нацистам вооруженное сопротивление. Как отдельные евреи, так и целые группы принимали участие в запланированных или спонтанных акциях сопротивления немцам и их союзникам. Еврейские партизаны были особенно активны на востоке, где они боролись с гитлеровцами, опираясь на тайные базы, организованные в лесах за линией фронта или в гетто. Из-за распространенного в тех местах антисемитизма они практически не получали поддержки со стороны остального населения. Тем не менее, около 20 тысяч евреев воевали с немцами в лесах восточной Европы.

Русские отряды уходили врассыпную по лесу, некоторые из них валили деревья и готовились к героической и обреченной на неуспех обороне. Положение отряда Тувьи, отягощенного больными стариками, детьми и располагавшим сравнительно небольшим числом бойцов, было особенно трудным. Пуща была полностью окружена, самолеты Люфтваффе сбрасывали бомбы, а объединенные силы нацистов расчистили в лесу дорогу, открывавшую путь танкам. Два человека из отряда Тувьи предложили попробовать найти затерянный в глубине болот островок Красная горка, где странники могли бы попытаться спрятаться. Шансов на то, чтобы незамеченными добраться туда (а отряд насчитывал уже 800 человек), были невелики, но шум приближавшихся танков был уже слышен на базе, и времени на размышление не было. Последние из растянувшейся на километр цепочки двигавшихся в полной тишине лесных евреев покинули базу за несколько минут до того, как туда вошли первые группы фашистов. В лесу через громкоговорители разносились голоса, на трех языках призывавшие партизан разных отрядов сдаться. Пули и снаряды лились дождем, голоса преследователей раздавались справа и слева. Тем не менее после долгих часов изнурительного похода через болота отряду удалось достичь этого крошечного куска земля в непроходимых болотах, и лишь один человек погиб в пути. Они оставались там в течение двух недель, без пищи и с небольшим количеством питьевой воды. Через две недели, не в силах более выдерживать голод, небольшими группами евреи-партизаны в отчаянии начали выходить из болот. Только тут они узнали, что за несколько дней до того блокада пущи была снята. Невероятное свершилось - 800 человек спаслись в самом центре оцепления объединенных нацистских сил. Более того, нацисты, сорвавшие злобу на окрестных деревнях, разрушившие хозяйства вокруг пущи, ушли из опустошенных ими мест, оставляя отряду Бельских гораздо большую свободу действий, чем до того.

Потом были изнурительные передвижения; отряд все-таки разделился на семейную и боевую части. Семейный лагерь, включавший на тот момент приблизительно 700 человек и названный «отряд имени Калинина», окончательно обосновался в Налибокской пуще; командовал им Тувья. Бойцы под командованием Зуся (но подчиненные советскому подполью) - «отряд имени Орджоникидзе» - вернулись в район Станкевичей. Асаел был призван в штаб бригады имени Кирова для управления отделом разведки. Решение разделить эти три неразделимые судьбы, вероятно, было продиктовано возросшим влиянием трех братьев и их маленького государства в государстве: такое было неприемлемо для советского руководства даже на оккупированных врагами территориях.

Но выбора у Бельских не было. Три брата отправились каждый на свой боевой пост.

Когда секретарь Барановичского подпольного обкома партии генерал Платон - Чернышев посетил несколько месяцев спустя семейный лагерь Тувьи, он увидел большую деревню, состоящую из прекрасно оборудованных и замаскированных подземных блиндажей. В некоторых жили люди, в других располагались баня, кухни и различные мастерские: сапожные, портновские, оружейные, кожевенные, а также подземный госпиталь. Неподалеку от лагеря была даже гауптвахта, а на центральной площади перед штабом, в котором на пишущей машинке печатала бесконечные донесения и отчеты секретарь, устраивались концерты и выступления специальной театральной труппы. В штабе висел портрет Сталина, нарисованный углем девочкой-беженкой. Когда посетитель поинтересовался, почему у товарища Сталина странно распухла одна щека, девочка находчиво уточнила, что Сталин надувает щеки от радости, что «скоро прогонит немцев». В оружейной, самой просторной мастерской, собирались на молитву религиозные обитатели лагеря. Это несоветское поведение также привлекло внимание офицера, и Тувья ответил шуткой, которая в иной ситуации, возможно, стоила бы ему жизни: «Не будем их беспокоить, они учат курс истории партии», - сказал он, увлекая за собой генерала Платона.

Лагерь также держал 60 коров, 30 лошадей, его люди кормили многие окрестные отряды, поставляли им одежду, сапоги, кожаные изделия, чинили им оружие. Параллельно отряд Зуся, не отягощенный семейными группами, наравне с партизанами-коммунистами участвовал в боях с немецкими войсками, пускал под откос вражеские поезда, сжигал и взрывал мосты, повреждал линии связи.

Через некоторое время Асаел, не выдержав штабной жизни, самовольно и никого не предупредив, ушел в лагерь к Тувье, за что был приговорен к смертной казни как дезертир. Лишь благодаря редкой находчивости и оперативному вмешательству Тувьи, умевшего располагать к себе людей даже самых высоких чинов, Асаел на этот раз был спасен.

17 апреля 1944 года в отчете, отправленном своему руководству, Тувья передает список 941 обитателей базы. Зусь насчитывал в своем отряде еще 149 бойцов. Еще порядка сотни людей покинули базу до того. Всего братья Бельские собрали вокруг себя более 1200 человек, обреченных на гибель.

Тем временем количество врагов лесных евреев росло, несмотря на приближавшийся конец войны. В регионе действовали получившие от нацистов широкие полномочия и оружие отряды крайне антисемитски настроенных казаков; передвигались ультранационалистические группы польской Армии Крайовы, одной из своих целей ставившей уничтожение еврейских «красных» отрядов; группы красных партизан иной раз нападали на них с целью отобрать ненужное «жидам» оружие... Политруки промосковского сопротивления не спускали не слишком доброжелательного взгляда с группы не то религиозных, не то сионистских конспираторов, сражавшихся не за Сталина, а «за евреев». Конечно, и немецкие отряды не оставляли их своим вниманием. Уже вовсю отступавшая лесами армия Гитлера с прежней жестокостью стремилась нанести партизанам максимальный урон. Один из двух врачей, работавших в лагере, упоминает характерную деталь. Неоднократно приходилось ему делать в сложных лесных условиях аборты: кто же мог решиться подарить жизнь, если все, несмотря на колоссальные успехи отряда, считали ее заведомо обреченной?

Ценность отряда Бельских для всего движения Сопротивления, тем не менее, была очевидна. Помимо уже упоминавшегося снабжения остальных отрядов, военные успехи бойцов были очень значительны.

9 июля 1944 года лагерь перенес самую страшную атаку за время его существования. Отступавшие немецкие отряды напали на него и даже временно захватили, десятки людей были ранены, девять человек погибли. На следующий день, 10 июля, советские войска в результате операции «Багратион» вошли в оставляемый фашистами регион, который отныне считался освобожденным от оккупантов...

Советское руководство потребовало полностью уничтожить лагерь, чтобы он не мог служить базой «антисоветским элементам». И окрестные жители с удивлением увидели, как из глубины пущи показался растянувшийся более чем на километр отряд Тувьи Бельского. Старики, женщины, дети и все еще вооруженные мужчины шли по дорогам и разоренным деревням, а крестьяне высыпали посмотреть на них, и многие старались, по воспоминаниям свидетелей, дотронуться до них, чтобы убедиться в том, что это не привидения. Ведь Белоруссия давно уже считалась полностью «юденфрай», живых евреев в ней не должно было быть. Появление из леса тысячи из них казалось, да и на самом деле было, настоящим чудом.

Возврат к мирной жизни был тяжелым. У большинства этих людей не оставалось никакого имущества, большая часть их близких погибла. В их домах жили другие люди и уступать их обратно не собирались. Больше того, руководство «лесного Иерусалима» начало все больше привлекать к себе внимание НКВД.

Тувью и Зуся стали приглашать на «беседы». После того, как один раз Тувья застал в своей комнате проводившийся в его отсутствие негласный обыск, а ночью был поднят с постели для «проверки документов», необходимость очередного бегства стала очевидной. Не дожидаясь утра, Тувья с Лилкой, ставшей его женой в Налибокской пуще, Зусем, его боевой подругой и младшим братом Ароном спрятались в проходившем поезде и через Вильнюс смогли пробраться в Польшу по поддельным документам, сделанным одним из прежних товарищей.

Асаел, возможно по инициативе командира Васильева, приговорившего его когда-то к смерти за дезертирство, был еще до того насильственно отправлен в армию. Он был убит на западном фронте в самом конце войны. Его жена Хайа, которая так романтично была обручена с ним маузером в первые дни эпопеи Бельских, была на последнем месяце беременности, когда страшная новость дошла до нее. Несколько месяцев спустя она, спрятавшись вместе с новорожденной дочкой в вагоне для свиней, чье хрюканье заглушало плач младенца, также бежала из Советского Союза.

Все они после изнурительных скитаний по враждебной и разоренной Европе снова оказались вместе в Палестине. Тувья и там вскоре попал в армию, воевал, какое-то время числился пропавшим без вести. Мирная жизнь не складывалась, денег хронически не хватало, здоровье было серьезно подорвано, а молодое государство не располагало большими возможностями для лечения. В середине 50-х годов Тувья и Зусь с семьями, а также Арон переехали в США. Поселились они в Бруклине, и Тувья стал водителем грузовика, а Зусь со временем основал транспортную компанию. Лишь незадолго до кончины, летом 1986 года, отблеск боевой славы вновь озарил Тувью: спасенные им люди сняли для чествования банкетный зал в Нью-Йорке. Когда 80-летний Тувья Бельский появился перед собравшимися, 600 человек встретили его громом аплодисментов. Через несколько месяцев его не стало, а еще через год он был перезахоронен с воинскими почестями в Иерусалиме на кладбище, где покоятся герои еврейского Сопротивления. Зусь умер в 1995-м году. Лишь младший брат, Арон, жив и сейчас.

Полвека спустя невероятная история братьев Бельских начинает пробивать свою дорогу в большую Историю.

источники- mishpoha.org/ n17/17a23.html http://www.lechaim.ru/ARHIV/152/kuksin.htm

Александр Ступников снял сенсационный фильм на еврейскую тему

Известный журналист Александр СТУПНИКОВ снял документальный фильм о Второй мировой войне. Лента еще не вышла в широкий прокат, но уже наделала много шума и обещает быть скандальной. Автор обратился к теме, которая ни разу не звучала. О еврейском партизанском движении в Европе; о том, как оно зародилось и как выживало; как не только нацисты, но и местные жители расправлялись с евреями.

О событиях тех дней рассказывают очевидцы, которых Ступников разыскал в Беларуси, Литве, Польше, Словении...

Саша, как возникла идея фильма?

Это произошло довольно просто, как и все в этой жизни. Я начал готовить совсем другой проект, причем и интересный для меня, и необычный, и даже коммерчески привлекательный. Но внезапно вышел на тему партизанского движения в годы войны. Все оказалось далеко не так однозначно, как нам говорили в советские времена. С другой стороны, антифашистов, патриотов нынче стали красить тоже однобоко. Свобода слова там, где к ней не готовы, это и свобода глупости и поверхностности... Я и раньше слышал о еврейских партизанских отрядах. И вдруг эта тема всплыла. Оказалось, что она совершенно не изучена, более того - всегда замалчивалась. Даже на Западе более чем за полвека о еврейских партизанах никто ничего не снял. И написано очень мало. Все только вселенский плач о Холокосте! В коммунистических странах тема тем более не звучала. Более того, оказалось, что и еврейский истеблишмент почему-то "предпочитает" говорить только о жертвах и только вскользь о героизме и борьбе. У меня возник вопрос: "Почему?"

Со временем этих "почему" становилось все больше, и я начал работать.

Сначала только в Беларуси. Искал ответы на вопросы: как еврейские партизанские отряды появились, как выжили в Холокосте, почему именно в Беларуси таких отрядов было подавляющее большинство, в каких условиях они создавались, с какими трудностями сталкивались? Но потом понял, что еврейские партизаны здесь - это часть общего Сопротивления, еврейского Сопротивления всей Европы. И всплыла тема даже не Холокоста, без которой невозможно говорить о еврейском Сопротивлении, а коллаборационистов. Так и пошло-поехало...

Поэтому фильм назван "Изгои"?

Название пришло уже в ходе работы над материалами. Я вдруг увидел - на основании того, что услышал и собрал, - совсем другой подход к этой теме. Во время войны евреи на самом деле неожиданно для себя оказались одни - один на один со смертью и несправедливостью.

Пришла война и нацисты. И одни соседи начали убивать евреев, как в Балтии. Другие смотрели и отворачивались. А чтобы оправдаться перед собой, обвиняли евреев в коммунизме и во всех смертных грехах. Третьи - спокойно забирали их имущество и вселялись в их дома. Четвертые - сами не убивали, но собирали евреев в эшелоны и депортировали. Или поступали как болгары, которые своих евреев - пятьдесят тысяч человек -Гитлеру не отдали, но, будучи его союзником, оккупировали Македонию и Северную Грецию и всех тамошних евреев "преподнесли" немцам. И так далее...

В итоге - миллионов людей как будто не было на этой земле. Только в Беларуси погибли 800 тысяч евреев. В Польше до войны их проживало более трех миллионов. А сегодня - где-то шесть тысяч. Те евреи, кому повезло выжить, кто был в подполье или ушел в партизаны, там тоже нередко оказывались одиноки. И в партизанах встречался антисемитизм, и не хотели принимать еврейских беженцев, и верили слухам немцев, что беженцы из гетто - это засланные агенты. Всякое бывало. Но то, что было в Украине, Польше, странах Балтии - просто кошмар. Я, например, и раньше встречал информацию о том, что, скажем, в Польше евреев не любили. Это не новость. Но то, что в Литве и Беларуси еврейские партизаны погибали не только от рук немцев или полицаев, но и от рук польских партизан, - меня удивило. И это были не единичные случаи. Иначе я бы на такие факты не клюнул...

Или, например, я впервые узнал, что из всех стран Восточной Европы, только в Беларуси немцы не смогли поднять местное население на еврейские погромы и потому начали уничтожение сами. При помощи завезенных сюда карателей из соседних стран. Я не знал, например, и то, что, когда немецких евреев вывезли в Минск (и в Ригу), то у них было свое гетто в гетто, своя проходная, паек, своя полиция. Хотя уничтожали всех одинаково. То есть Холокост, который обычно валят только на немцев, - "заслуга" не отдельных выродков, а, в сущности, та же коллективная вина (за исключением Беларуси). Поэтому об этом стараются не говорить, поэтому антисемитизм жив и тлеет. До своего нового часа.

Но почему сами евреи столько лет молчат об этом?

Те, кого в годы войны убивали тысячами, тоже думали (и об этом говорится в фильме), что " такого" не может быть. Оказалось, все может быть. Всю вину за геноцид свалили на немцев... Но посмотрите: даже в западных цивилизованных странах, когда евреев увозили "на переселение", в лагеря уничтожения, абсолютное большинство их соседей вздохнули спокойно. Имущество и дома-то остались. Есть где жить и спать! И можно повесить свою вывеску над лавочкой или мастерской. Евреи даже в партизанах нередко были изгоями, и принимало их только коммунистическое подполье. Пусть не без проблем, но все-таки советские партизаны их принимали. Кому это на Западе понравится?

Сегодня у грамотного человека нацистская пропаганда, списанная у русских черносотенцев, вызывает почти смех. Мне в фильме молодой нацист говорит, что большевизм - это интернациональный жидизм. И ведь не он один так считает! И когда пришли сильные, когда казалось, что они победили, что это и есть новые хозяева новой Европы, очень многие тоже стали так же считать. И уничтожать, хапать, делать вид, что ничего не происходит.

Я оставил этого парня в фильме только потому, что он сегодня вслух говорит то, что не так уж редко другие думают или говорят дома...

А вообще я просто влюбился в тех, с кем работал. За их открытость. За их мужество. За их волю к жизни. Мне было по-человечески здорово познакомиться и с этими людьми, и с честными историками. Я знаю, что ничего не могу изменить. Ну и что? Это не аргумент, чтобы молчать и смотреть, как старая зараза под разными другими соусами ползает снова.

С какими трудностями пришлось сталкиваться в процессе работы? Возникали ли какие-то препятствия?

Препятствий никаких и нигде не было. Ни в Беларуси, ни в странах Балтии, ни в Центральной Европе. Возникала чисто техническая проблема, когда я понял, что надо снимать в разных странах: я уже не мог обойтись только своими силами. Гостиницы, бензин, текущие расходы на поездку. Это стало давить. ТВ-съемки - это прежде всего деньги и затраты. И немалые. Тогда я аккуратно обратился в три солидные еврейские конторы. Например, в небедный Евроазиатский еврейский конгресс или, поддавшись советам друзей, - к совладельцу крупного латышского "Парекс Банка". Даже не за финансированием, чтобы не напрягать, а за "содействием" - просил "прикрыть" хотя бы несколько поездок в Литву, Латвию, Украину, Польшу... В ту же Словакию, где я нашел последнего еще живого командира еврейского партизанского отряда. Просто проект тянул из моего кармана больше, чем я предполагал. И я не успевал "пахать" на гонорары, чтобы вкладывать их в него. Великолепно ответил третий "корреспондент" по этому поводу - председатель совета директоров одного балтийского банка и тоже большой еврейский активист.

А где я буду в этом фильме? - спросил он.

А вы что, тоже были в партизанах? - спросил я.

Но если меня там не будет, то какой мне смысл? - логично объяснил он и отказался...

И тогда мне стало легче. Я понял, что так же, как и мои герои (живые и погибшие), просто должен сделать то, что задумал. Как и они - вопреки. Вопреки деньгам, равнодушию "баблового быдла", обывателю, мечущемуся между кухней, магазином и туалетом. Вопреки тому, что кому-то что-то не понравится. Вопреки растерянности, которую я видел у зрителей после нескольких просмотров.

Какой эпизод, на ваш взгляд, стал самым ярким в фильме?

Таких эпизодов много. Я просто влюбился в партизанку Фаню Бранцовскую из Литвы. Ее недавно дернули в литовскую прокуратуру, потому что ее отряд разгромил самооборону в деревне Конюкай (Конюхи). Эту самооборону вооружили немцы против партизан. Во время боя там погибли и мирные жители. Это, говоря сегодняшним языком, семьи полицаев. Так вот, нельзя было их трогать. Надо было, как немцы, селекцию устраивать. Партизанский геноцид получился.

Меня очень резануло, как выживший в рижском гетто пожилой умный человек сказал искренне, что он всю жизнь себе не может простить, что не пошел со своей матерью на расстрел. В Риге в гетто сначала расстреляли всех женщин, стариков и детей, мужчин оставили работать.

Люди почему-то были искренни перед камерой... Кто-то из интервьюируемых вспомнил, что среди десантников - партизан, засылаемых их Москвы, - особо примечал сибиряков. Очень светлые, исконно русские люди были напрочь лишены даже намека на антисемитизм. Или чистокровный еврей- разведчик в немецком вермахте, когда он говорил, что был близок к самоубийству, потому что ему казалось, что он мало делает для Родины. Или командир словацкого еврейского отряда почти в триста человек рассказывал о Словацком восстании, как это было, как они дружили, как там была рота из евреев-ортодоксов....

Саша, где будет показан этот фильм? Сможет ли его посмотреть белорусский зритель? Не предлагали ли вы его, например, Белорусскому телевидению?

Русскоязычное ТВ сегодня, по-моему, как и в прежние времена, живет политико-историческими мифами и скармливает эти мифы зрителю. Много передергивания или подтасовок под ту или иную концепцию. И то, что эти концепции и представления не едины, как раньше, не помогает, а только создает мешанину в голове у неподготовленного человека. Выхваченные или подобранные факты и фактики вроде что-то говорят, и вроде все солидно, но все равно - о мифах. Я не делал этот фильм под заказ. Я рассказал о том, что узнал. А поскольку малоизвестных фактов было много, я их не нанизывал на какую-то концепцию "за" или "против". Просто попытался понять через Холокост, коллаборационизм и партизан, - что тогда происходило и с евреями, и с их соседями.

В фильме есть то, что не понравится кому-то в странах Балтии, в Польше, в Украине. Многое - о чем не принято говорить. Я сознательно не стал нагнетать скандальность каких-то фактов или моментов. Что-то пришлось разжевать, потому что на Западе на самом деле не так много знают о той войне. И в этом нет ничего удивительного. У людей короткая память. Иначе бы веками не повторялось одно и то же. В Израиле очень мало или почти не знают даже о самом факте существования еврейских партизан.

Я сделал этот фильм, как увидел. Сделал так, как хотел показать своим детям. Сделал - как подарок тем замечательным людям, с которыми встретился, пока над ним работал. Я ничего никому не доказываю этим фильмом, кроме себя самого.

Есть древняя еврейская истина: "Если не ты за себя, то кто же? Но если ты только для себя, то зачем ты?"

Значит, мне это было нужно. Разве может быть более серьезный стимул, чтобы жить и уважать себя?

Александр Ступников "Изгои"

Три дивизии за шифр

Судьба одного человека может определить, «направить судьбу целого народа или даже всего человечества», писал Стефан Цвейг. Думается, в минуты наивысшего драматического напряжения истории влияющих на неё личностей оказывается немало. К таким безусловно относится и Владимир Котельников , выдающийся учёный, чьи работы в области криптографии внесли огромный вклад в нашу победу в Великой Отечественной войне.
При подготовке материала использованы фрагменты из готовящегося к печати очерка дочери учёного Наталии Котельниковой «Судьба, охватившая век». Справка STRF:
Котельников Владимир Александрович (1908-2005), академик АН СССР, один из основоположников отечественной радиофизики, радиотехники, радиоэлектроники, радиоастрономии и криптографии, инженер, педагог и организатор. Его пионерские работы повлияли также на становление информатики и цифрового метода передачи сигналов, статистической и космической радиофизики, планетной радиолокации и широкомасштабных исследований космического пространства.
Владимир Котельников: «Я слышал, что всякие шифры рассекречиваются. Решил разобраться, можно ли сделать абсолютно недешифрируемый шифр. Ну, и разобрался. Доказал, что это возможно. Но шифр должен быть случайным и использоваться только раз» Идею «недешифруемого шифра» Владимир Котельников сформулировал незадолго до войны:

Я слышал, что всякие шифры рассекречиваются. Решил разобраться, возможно ли сделать абсолютно недешифрируемый шифр. Ну, и разобрался . Доказал, что возможно. Но для этого шифр должен быть случайным и использоваться только один раз, - так учёный рассказывал об открытом им «условии одноразового ключа» .

Закрытый отчёт «Основные положения автоматической шифровки» , где было впервые представлено строгое обоснование того, что системы шифрования с одноразовыми ключами абсолютно стойкие, Владимир Котельников сдал за три дня до начала Великой Отечественной войны. Не «разберись » он тогда, неизвестно, был бы создан «Соболь-II», была бы возможна надёжная закрытая связь Ставки с фронтом во время переломной Сталинградской битвы, остались бы живы те, кому удалось выжить?

Перед войной

Ещё в 1935 году перед советскими учёными была сформулирована проблема разработки систем защиты от прослушивания использовавшейся в то время для правительственной и военной коммуникации высокочастотной связи (ВЧ связи) . Созданием специальной радиотелеграфной и телефонной аппаратуры для этих целей с середины 1936 года занимались сразу несколько лабораторий, исследования которых основывались преимущественно на принципе простой инверсии спектра передаваемого сигнала. В результате их деятельности появились образцы шифровальной аппаратуры «маскирующего» типа, которая делала невозможным «любительское» прослушивание, но не спасала от специального перехвата. Параллельно эту же проблему решал и Владимир Котельников с коллегами из Центрального научно-исследовательского института связи (ЦНИИС), в котором он руководил лабораторией. Учёные пытались обеспечить конфиденциальность передачи информации при помощи созданной ими уникальной аппаратуры многоканальной телефонно-телеграфной радиосвязи, установленной на магистрали Москва-Хабаровск.

Сначала мы просто «перевёртывали спектр» (инвертировали), но быстро поняли, что это легко разгадать. Тогда стали разбивать речь на некоторые «отрезки» по частоте с инверсией спектра, и их «перепутывать» .

Под руководством Владимира Котельникова был разработан первый телефонный шифратор, сочетающий в себе частотные преобразования речевого сигнала с перестановками его отрезков по времени. Реализуемые им преобразования были динамическими, то есть периодически менялись по закону распределения случайных величин, и потому их вскрытие представляло весьма серьёзную задачу даже для квалифицированных специалистов.

К началу войны в лаборатории Котельникова была разработана самая совершенная на то время система защиты радиотелефонии - система шифрования мозаичного типа

Для того чтобы было труднее расшифровать передаваемую речь, было важно сделать «отрезки», на которые мы её разбивали, как можно короче. А это проблема потому, что тогда ухудшается качество передаваемой речи, - вспоминал Владимир Александрович. - Я стал думать, как бы передавать речь не всю полностью, а как-то сжать её спектр. Начал рассматривать спектр звуков, чтобы понять, какие частоты определяющие… В это время попалась на глаза ссылка на статью Хомера Дадли , опубликованную в октябре 1940 года, где говорилось, что он сделал преобразователь речи - «Вокодер». Бросился смотреть, а оказалось, что там ничего конкретного не написано. Но всё равно, это было очень полезно: идея у него та же, значит, мы на правильном пути. В общем, мы начали делать свой «вокодер». И перед самой войной у нас уже работал его опытный образец. Правда, пока он ещё «говорил» плохо, «дрожащим голосом».

Это был первый вокодер в СССР. Помимо него, в процессе «преодоления трудностей» появилось и немало других изобретений; но Котельников и его коллеги их не публиковали и не патентовали, во-первых, по причине секретности разработок, а, во-вторых, на это у учёных попросту «не было времени».

Особенно патентование - жуткая волынка. Я как-то перед войной несколько раз этим занимался, но потом бросил, - так комментировал весьма актуальную для нынешних учёных тему Владимир Котельников.

Перед войной сотрудники лаборатории Котельникова разработали самую совершенную на то время систему защиты радиотелефонии - систему шифрования мозаичного типа. Когда же начались военные действия, перед учёными поставили срочную задачу - сделать аппаратуру для секретной правительственной связи .

Война

В середине лета 1941 года ситуация на фронте сложилась угрожающая, немцы продвигались к Москве. Началась эвакуация населения города, а позже и предприятий.

Семьи большинства сотрудников лаборатории, в том числе и Нюсю (жену Владимира Александровича - Анну Ивановну Богацкую. - здесь и далее прим. авт .) с годовалым Шуриком (сыном), эвакуировали. Это произошло как раз в день первой бомбёжки Москвы. Привёз я их на вокзал, сели они в поезд. Пока шла посадка, началась воздушная тревога, поезд тронулся и укатил куда-то со станции… Тогда было непонятно, что с ними произошло, остались ли они целы? Только потом узнал, что, к счастью, их поезд остался невредим, и когда кончилась бомбёжка, отправился в Уфу.

А в Москве Владимира Александровича ждали напряжённые рабочие дни и тревожные ночи:

Иногда, по очереди, чтобы не прерывать работу, на ночь уходили домой. Когда я возвращался на квартиру, в случае бомбардировок приходилось бежать не в бомбоубежище, как всем жильцам дома, а дежурить на чердаке и крыше. Немцы сбрасывали на город и тяжёлые взрывные бомбы, и зажигательные (их прозвали «зажигалками»), которые были небольшие и не разрушали взрывом дом, а пробивали крышу и обычно застревали на чердаке или на верхних этажах, где и загорались. И тут-то надо было их хватать такими большими щипцами, и тушить, засовывая в приготовленный специально для этого ящик с песком. Если не успевали, то тогда надо было тушить уже начавшийся пожар .

По сведениям советской разведки, за одного шифровальщика, способного «взломать» систему засекречивания передаваемой информации, созданную Котельниковым, Гитлер готов был отдать три отборные дивизии

В октябре противник вплотную приблизился к Москве. Началась срочная эвакуация тех предприятий, которые ещё не выехали из города. Поступил приказ распустить ЦНИИС. «Все сотрудники были уволены. Оставили почему-то только мою лабораторию. Тогда было непонятно, почему оставили именно нас», - вспоминал Владимир Котельников. Дело в том, что ещё в самом начале войны Генеральный штаб Наркомата обороны направил в институт подписанную Георгием Жуковым директиву, извещавшую, что в случае объявления мобилизации сотрудники лаборатории Владимира Котельникова освобождаются от призыва в армию ввиду важности для обороны страны проводимых ими разработок. Вот что писал учёный об этих днях:

Нам было приказано: получить деньги и расплатиться со всеми уволенными сотрудниками института. Мои ребята сходили в банк, принесли два мешка денег. Машин не было, так как все они уже были мобилизованы, поэтому тащились пешком с мешками на плечах без всякой охраны. Хорошо, что жулики не знали, что в этих мешках! Выплатили сотрудникам деньги, и потом все уволенные разбрелись кто куда. Что же касается моей лаборатории, то мы занимались тем, что паковали свою аппаратуру для эвакуации, сжигали документы, чтобы немцам не достались, оставляли только самые необходимые. Ещё приходили к нам подрывники и инструктировали, как взорвать здание института в случае, если в город войдут немцы, чтобы им, как Наполеону, ничего не досталось. Куда потом надо «уходить», было непонятно, но у нас на работе наготове стояли у печки новенькие лыжные ботинки, а в углу - лыжи. Убегать не пришлось, а подошвы ботинок рассыпались на кусочки - пересохли.

Бежать не пришлось, зато пришлось эвакуироваться лабораторией в Уфу, и оставаться там до весны 1943 года .

В Уфе мы продолжили работы над аппаратурой «закрытой радиотелефонии», начатые в Москве. Но они сильно осложнялись тем, что по приказу значительная часть конструкторской документации перед отъездом была уничтожена. Очень многое восстанавливали по памяти.

Несмотря на все трудности, уже к осени 1942 года сотрудники лаборатории Котельникова изготовили несколько образцов оборудования для секретной КВ-радиотелефонии под индексом «Соболь-II» . Это была самая сложная из разрабатываемой в стране аппаратура засекречивания передаваемой информации, не имевшая аналогов в мире. Первые аппараты сразу направили под Сталинград для связи Ставки Верховного Главнокомандования со штабом Закавказского фронта, разрушенной во время боёв. (В то время в армии для связи такого уровня пользовались в основном проводными телефонными линиями. «Соболи-II» позволили установить связь посредством радиоканала.)

К началу 1943 года было налажено производство усовершенствованной серии аппаратов «Соболь-II». Сложные механические узлы уникальных шифраторов, разработанных в лаборатории Котельникова, изготавливались на одном из ленинградских заводов. Для окончательной наладки шифраторов Владимир Александрович регулярно летал в блокадный город, не раз подвергался при этом вражеским обстрелам. Готовые аппараты срочно отправляли на фронт. Как вспоминали ветераны Великой Отечественной войны, применение шифраторов Котельникова в ходе решающих боев на Курской дуге в значительной степени определило успешный исход битвы. Они обеспечивали систему кодирования речи для закрытой радиосвязи, которая практически не поддавалась вскрытию, это оказалось не по зубам даже лучшим дешифровальщикам вермахта. По сведениям советской разведки, Гитлер заявлял, что за одного шифровальщика, способного её «взломать», он не пожалел бы три отборные дивизии.

За создание шифраторов Котельников и его коллеги по лаборатории получили в марте 1943 года Сталинские премии I степени. Деньги они передали «на нужды фронта». В частности, на премию, полученную Владимиром Котельниковым, был построен танк.

После войны

Работа над усовершенствованием шифровальной аппаратуры продолжалась до последних дней войны и даже после её окончания. За дальнейшие разработки в этой области Владимир Котельников в 1946 году удостоился второй Сталинской премии I степени.

Аппаратура стойкого шифрования, разработанная в его лаборатории, положила начало развитию целого класса отечественных систем шифрования речи, которые для своего времени надёжно защищали телефонные переговоры от утечки информации. Эти системы широко применялись в СССР на различных линиях и сетях связи, и вплоть до начала 70-х годов не существовало эффективных алгоритмов дешифрования сообщений, закодированных с помощью наиболее сложных систем такого типа. Однако для «абсолютно надёжной» защиты коммуникаций они всё же не годились.

Послевоенные работы Владимира Котельникова в значительной степени определили лицо эпохи глобальной информатизации и покорения космического пространства

На смену шифрованию, которое условно называют аналоговым, пришло дискретное . Котельников описал возможность создания аппаратуры стойкого засекречивания телефонных переговоров на базе вокодера и шифратора. Для этого компрессированный (с помощью вокодера) спектр речи необходимо преобразовать в последовательность дискретных импульсов (по теореме отсчётов Котельникова) и осуществить засекречивание, используя модель телеграфного шифрования (в соответствии с другой теоремой, сформулированной и строго доказанной Котельниковым, - об одноразовых ключах). Разработками такой аппаратуры занялись в Марфинской лаборатории, созданной для этих целей в 1948 году. Её костяк составили сотрудники бывшей лаборатории Котельникова, поэтому их исследования велись фактически в русле предвоенных работ лаборатории Котельникова, прерванных началом войны.

Работы Владимира Александровича уже мирного времени в значительной степени определили лицо эпохи глобальной информатизации и покорения космического пространства.

Его исследования в области радиофизики, вылившиеся в уже упомянутую теорему отсчётов («Теорему Котельникова»), а также теорию потенциальной неустойчивости и ряд других, положили начало теории информации, развитию цифровых систем передачи сообщений, управления, кодирования и обработки информации - практически всей современной теории связи. Владимир Котельников внёс весомый вклад и в создание компьютеров, цифровой радиоэлектроники, спутниковой и космической связи, современных радиотелескопов.

Под его руководством разработаны первая в мире система контроля траектории ракет и уникальная система телеметрии, открыто новое направление в радиоастрономии - планетная радиолокация. В результате осуществлённых Котельниковым и его сотрудниками уникальных экспериментов по радиолокации Венеры (1961-1964 годы), Меркурия (1962 год), Марса (1963 год), Юпитера (1963 год) с высокой точностью определено значение астрономической единицы, создана и экспериментально подтверждена новая теория движения внутренних планет Солнечной системы - Венеры и Меркурия. Данные исследования, опирающиеся на релятивистские уравнения небесной механики, а также общую теорию относительности, позволили повысить точность измерения размеров Солнечной системы более чем в 100 раз. Идеи Владимира Котельникова повлияли на дальнейшее развитие всех космических программ, они и по сей день используются при создании систем управления и контроля движения космических аппаратов.

Вышедший в польский кинопрокат фильм режиссера Эдварда Цвика «Вызов» вызвал волну возмущения в этой стране, сообщает британская газета «Гардиан». Поляки были оскорблены героическим изображением неких четырех братьев Бельских, которые бежали с оккупированной нацистами польской территории, а затем организовали еврейскую банду на территории современной Белоруссии.

Сегодня известно, что эта банда участвовала в нападении на деревню Налибоки, в результате которого евреями были зверски убиты 128 ее мирных жителей, включая детей, сожжены дома и угнаны почти 100 коров и 70 лошадей.

Например, консервативная газета «Rzecpospolita» в статье, посвященной выходу картины Эдварда Цвика, сообщает, что еврейские шайки в годы войны не особенно стеснялись в средствах, когда приходили в деревни за продовольствием. «Очень часто эти визиты сопровождались убийствами и изнасилованиями» , — цитирует «Гардиан».

Аналогично с возмущением встретила информацию о премьере фильма Э. Цвика и наиболее популярные газеты в Польше – «Газета Выборча» (придерживающаяся, кстати, в целом либеральных взглядов – скажем в вопросе украинско-польского конфликта 1942-44 гг.) и консервативная «Жечьпосполита».

Старшего из братьев, Тувья, главаря еврейской ОПГ, газета называет «помесью бандита и героя», а более либеральное издание «Gazeta Wyborcza», хотя и не упоминает вину Бельских в нападении на Налибоки, описывает командира отряда как алкоголика, садиста и насильника.

Когда немцы оккупировали территорию Белоруссии, братья Бельские (Тувия, Асаел, Зусь и Аарон) ушли в лес. В лесу вокруг четверки объединились евреи, сбежавшие из гетто Новогрудка и Лиды. Вместе они основали лагерь, который прозвали «Лесным Иерусалимом». К лету 1944 года в нем находилось около 1200 человек. Это был так называемый «семейный лагерь». Банда Бельских была автономна в своей деятельности и не уделяла внимания борьбе с гитлеровцами, сконцентрировавшись на самосохранении в «Лесном Иерусалиме» и грабеже местных жителей. В материалах, посвященных деятельности отряда, не раз подчеркивается, что, по словам братьев Бельских, для них важнее было «спасти одного еврея, чем убить десять немецких солдат». Вскоре после войны «партизан» Тувия уехал освобождать Израиль, а оттуда в 1954 году перебрался в США.

В современных польских СМИ доминирует негативная оценка отряда Бельских. Так, в частности, газета «Наш Дзенник», ссылаясь на результаты следствия Института Национальной Памяти, утверждает, что это подразделение совместно с советскими партизанами принимало участие в уничтожение мирных поляков в городке Налибоки. (жыхары Налібок ніколь не былі палякамі, гэта беларуская энічная тэрыторыя і там жылі толькі беларусы — ІБГК) Исследователь массового убийства в Налибоках Лешек Жебровский, которого цитирует это издание, утверждает, что отряд Бельских практически не действовал против немцев, а занимался грабежом окрестных сёл и похищением девушек.

Л. Жебровский подчёркивает, что в лагере Бельских происходили ужасные вещи, доходило до убийств, из молодых девушек создали своего рода гарем. Признавая, что целью отряда было выжить, историк отмечает, что даже после признания верховенства над собой командования советского партизанского движения, Бельские не активизировали антинемецкую борьбу.

Еврейские, или как говорят поляки «жидовские»,
партизаны на территории Польши

«Наш Дзенник» утверждает, что в результате реквизиций у местного населения отряд Бельских накопил значительные припасы еды, его бойцы ни в чём себе не отказывали, мясо было ежедневной пищей. При этом цитируется польский коммунист Юзеф Мархвинский, который был женат на еврейке, а к отряду Бельских откомандирован советским командованием. Тот так описал те времена: «Бельских было четыре брата, рослые и видные парни, поэтому неудивительно, что имели симпатии девушек в лагере. Были они герои по части выпивки и любви, но не желали воевать. Самый старший из них (командир лагеря) Тевье Бельский руководил не только всеми евреями в лагере, но и довольно большим и привлекательным «гаремом» — словно король Сауд в Саудовской Аравии. В лагере, где еврейские семьи часто ложились спасть с пустыми желудками, где матери прижимали к запавшим щекам своих голодных детей, где молили о дополнительной ложке тёплой пищи для своих малышей – в этом лагере цвела иная жизнь, был иной, богатый мир!».

Среди прочих обвинений в сегодняшней польской прессе в адрес братьев Бельских, прежде всего – Тевье – присвоение золота и ценностей, отданных евреями, жившими в лагере, на закупку оружия.

Ещё один щекотливый момент – участие бойцов отряда братьев Бельских в столкновениях Армии Крайовой и советских партизан на стороне последних во второй половине 1943 г. Но это уже тема для другого разговора. Заметим только, что «Наш Дзенник» также указал на то, что 26 августа 1943 г. группа бойцов отряда Бельских вместе с другими советскими партизанами уничтожила около 50 бойцов АК во главе с поручиком Антонимом Буржиньским-«Кмицицем». В мае 1944 г. произошло ещё одно столкновение отряда Бельских с бойцами АК – шестеро аковцев были убиты, остальные отступили.

Согласно данным «Белорусской газеты» уже осенью 1942г. отряд Бельских начал боевую деятельность: совместно с соседними партизанскими отрядами было совершено несколько нападений на автомобили, посты жандармерии и железнодорожные разъезды, сожжен лесопильный завод на станции Новоельня и восемь сельскохозяйственных имений. В январе, феврале, мае и августе 1943г. немцы предпринимали карательные операции, чтобы уничтожить лагерь. Так 5 января 1943 года были обнаружены и расстреляны две группы из отряда Бельских. В этот день погибла жена Тевье Соня. Но благодаря умелым действиям и исключительной изобретательности командира каждый раз удавалось спасти большинство жителей лесного лагеря.

В итоговом донесении отряда Т. Бельского отмечено, что бойцы его отряда пустили под откос 6 эшелонов, взорвали 20 железнодорожных и шоссейных мостов, 800 метров железнодорожного полотна, уничтожили 16 автомашин, убили 261 немецких солдат и офицеров. В то же время польский историк из ИНП Пётр Гонтарчик утверждает, что «Большинство битв, в которых принимали участие еврейские отряды, были полностью высосаны из пальца. 90 процентов акции, которые потом были описаны как бои с немцами, были на самом деле нападениями на гражданское население» .

Главная цель, которая была у жителей еврейских семейных лагерей – выжить. Этим объясняется и небольшая антинемецкая активность. Признают это и еврейские исследователи. Так польская газета «Жечьпосполита» цитирует проф. Н. Тец:

«Помню, как я говорила с Тевье за две недели до его смерти. Спросила почему решился на это героическое действие? «Знал, что делают немцы, — ответил он. – Хотел быть иным. Вместо убивать, хотел спасать». Он не воевал с немцами, это правда. Потому что считал, что «одна спасённая еврейская старушка более важна, чем 10 убитых немцев»».

Этот принцип можно изложить и другими словами: «одна еврейская старушка более важна, чем 10 советских солдат». Или так: «одна еврейская старушка более важна, чем один голодный польский ребенок, у которого мы отняли еду». Стратегия еврейских банд была простой: вы воюйте, а мы пока в сторонке будем грабить местное население.

Отношения еврейских бандитов и местного гражданского населения – одна из наиболее сложных и болезненных страниц истории ВМВ на территории ЦВЕ. Не исключение и отряд Бельских. В одном из еврейских СМИ говорится об этом так:

«Жители близлежащих деревень сотрудничали с евреями, поскольку быстро усвоили, что для них Бельские опаснее нацистов. Партизаны, не колеблясь, уничтожали доносчиков и коллаборационистов. Однажды местный крестьянин сдал нацистам группу евреев, которые пришли просить у него еды. Партизаны убили самого крестьянина, его семью и сожгли его дом».

По воспоминаниям Леонида Окуня, который в 12 лет сбежал из минского гетто и жил в другом семейном еврейском лагере, «Бельского определенно боялись. У отряда Бельского были «острые зубы» и отборные ребята-головорезы, польские евреи, не отличавшиеся излишней сентиментальностью».

Именно еврейские банды польское подполье особенно сильно обвиняло в реквизициях и грабежах польских мирных жителей. В т.ч. одним из условий на переговорах с советской стороной, выдвигаемых поляками, было ограничение деятельности еврейских банд. Так, на первой встрече офицеров Новогрудского округа АК с командирами Ленинской партизанской бригады 8 июня 1943 г. аковцы потребовали, чтобы на реквизиции не высылались еврейские банды:

«…не присылайте евреев, они по своему усмотрению хватаются за оружие, насилуют девушек и малых детей… оскорбляют местное население, угрожают дальнейшей местью советской стороны, не имеют меры в своей необоснованной злости и в грабежах».

В рапортах Делегатуры Жонда (подпольное польское гражданское управление) говорилось о событиях в бывшем Новогрудском воеводстве:

«Местное население измучено постоянными реквизициями, а часто и грабежом одежды, продуктов и инвентаря. Чаще всего это совершают, главным образом относительно поляков, т.н. семейные отряды, состоящие исключительно из евреев и евреек».

Еду у людей брала и АК, как впрочем и советские партизаны. Это была армия и они должна была есть, чтобы сражаться. Однако еврейские бандиты не были армией, с немцами не сражались, думали лишь о своем спасении и при этом во время своих экспроприационных акций действовали особенно жестоко. «Убить человека все равно, что выкурить сигарету», - вспоминал позже о тех временах один из бойцов отряда Бельских Ицке Резник.

Поляки откровенно недолюбливали евреев – они не могли им простить сотрудничество с советской властью во время оккупации в 1939-41 гг. (в воспоминаниях бывших жителей Налибок о сентябре 1939 г. неизменно фигурируют евреи с красными повязками на рукаве, вступившие в советскую милицию).

После войны Тевье и Зус с семьями переехали в Польшу, а оттуда в Палестину. Они поселились на окраине Тель-Авива в Холоне и работали водителями. По некоторым данным старший брат принимал участие в войне с арабами 1948 г., даже считался некорое время пропавшим безвести. Позже Тевье иммигрировал в Нью-Йорк, где работал до конца жизни таксистом (по другим данным – водителем грузовика) и умер в 1987 году в возрасте 81 год. Через год Тевье Бельский перезахоронен с воинскими почестями на Кладбище Героев на горе Герцль в Иерусалиме. Зус также переехал в США, где со временем основал небольшую транспортную компанию, умер в 1995 г.

В 2007 г. разгорелся скандал вокруг младшего из братьев Бельских – 80-летнего Аарона, живущем теперь под именем Арона Белла. Он и его 60-летняя жена-полька Генрика были арестованы в США по обвинению в похищении человека и завладении чужим имуществом. По словам следствия, дело обстояло так: супруги привезли в Польшу свою соседку в Палм-Бич во Флориде 93-летнюю Янину Заневскую, которая хотела лишь посмотреть на свою родину, и обманом оставили её в частном доме престарелых. Оплачивали её пребывание там (около тысячи долларов в месяц), несколько раз звонили, но не забирали назад в Штаты. Кроме того, незаконно сняли со счёта Заневской как её законные опекуны 250 тыс. долларов (наследство от богатых мужей). Всё это тянуло на 90 лет тюрьмы. Согласно данным польской «Газеты Выборчей» летом прошлого года Арон с женой пребывал под домашним арестом. Более свежих новостей об этом деле отыскать не удалось.

Сценарий фильма «Вызов» основан на книге исследователя «холокоста» некоего Нехамы Тека, еврея, который якобы чудом спасся в Польше во время войны, выдавая себя за поляка-католика.

Необходимо отметить, что еврейские банды на территории западной части современной Белоруссии действительно активно действовали в годы Великой Отечественной войны. Обычно они старались уходить от боестолкновений с местными партизанами, будь то советские диверсанты или антикоммунисты из польской «Армии Крайовой». Не говоря уже о стычках с немцами, которых евреи стремились всячески избегать. В то же время именно еврейские банды наиболее активно грабили и убивали белорусских крестьян. Примером чему может служить книга «Кровь и пепел Дражно» журналиста и краеведа Виктора Хурсика, который описал имевшее место в 1943г. уничтожение белорусской деревни еврейской бандой под предводительством Израиля Лапидуса:

«Мы побежали спасаться на огород, а мама вернулась в дом, хотела что-то вынести. Соломенная крыша хаты к тому времени уже пылала. Я лежал, не двигался, долго не возвращалась мама. Повернулся, а ее человек десять, даже женщины, колют штыками, кричат: «Получай, сволочь фашистская!» Видел, как ей перерезали горло. — Старик снова сделал паузу, его глаза были опустошены, казалось, Николай Иванович снова переживал те ужасные минуты. — Катя, сестра моя, вскочила, просила: «Не стреляйте!», достала комсомольский билет. До войны она была пионервожатой, убежденной коммунисткой. Билет и партийное удостоверение отца во время оккупации зашила в пальто и носила с собой. Но высокий партизан, в кожаных сапогах, обмундировании начал целиться в Катю. Я закричал: «Дзядзечка, не забівайце маю сястру!» Но раздался выстрел. Пальто сестры вмиг набрякло кровью. Она умерла на моих руках. Я навсегда запомнил лицо убийцы. Помню, как я отползал. Смотрю, соседку Феклу Субцельную вместе с малюткой-дочкой три партизана живьем бросили в огонь. Свою кроху тетка Фекла держала на руках. Дальше, у дверей пылающей хаты, лежала старушка Гриневичиха, обгоревшая, в крови»…

В районе Деречина был собрана банда под командованием доктора И. Атласа, в районе Слонима - отряд «Щорс 51»; в районе Копыля евреи, бежавшие из гетто Несвижа и двух других гетто, создали банду «Жуков», евреи из района Дятлово - банду под командованием Ц. Каплинского. Евреи из гетто Белостока и прилегающих к нему городов и местечек создали еврейскую банду «Кадима» и ещё несколько небольших банд. Только из Минского гетто убежало в леса несколько тысяч евреев, из которые объединились в 9 крупных банд. В Польше в 1942-1944 годах насчитывалось 27 крупных еврейских банд, в Литве первоначально было 7 еврейских банд. Кстати, в сентябре 1943 года начальник Центрального штаба партизанского движения Пантелеймон Пономаренко специальной директивой запретил принимать в партизанские отряды беглецов из гетто, так как среди них находилось большое количество предателей и провокаторов.

Особенную проблему создавало то обстоятельство, что евреям нужно было кормиться. Они добывали себе продукты и одежду у местного населения. Во время этих снабженческих операций евреи вели себя, как обычные грабители, во всяком случае, так воспринимало их население. Они реквизировали женское белье, детскую одежду, хозяйственный скарб…

Немцы на эти банды смотрели сквозь пальцы — ведь активных боевых действий они избегали, поэтому проблему еврейского мародерства пытались решить польские и советские партизаны.

20 ноября 1943 года недалеко от деревни Дубники Ивенецкого района конный взвод польского батальона N 331 под командованием хорунжего Нуркевича (кличка Ночь) расстрелял 10 «советских партизан» из отряда Шолома Зорина. Вот их имена: Зяма Аксельрод, Израиль Загер, Зяма Озерский, Леонид Опенгейм, Михаил Плавчик, Ефим Раскин, Хаим Сагальчик, Леонид Фишкин, Григорий Чарно, Шолом Шолков. (В 1965 году их прах был перезахоронен в Ивенце). А случилось вот что: в ночь на 18 ноября в деревне Совковщизна Ивенецкого района евреи отбирали у крестьян продукты для своей банды. Один из крестьян пожаловался Нуркевичу, что «жиды грабят». Бойцы Армии Крайовой (АК) окружили бандитов и открыли огонь, после чего увели у них 6 лошадей и 4 повозки. Мародеров разоружили и расстреляли.

Процитируем документ — Приказ № 116 командующего АК генерала Бур-Коморовского от 15 сентября 1943 года:

«Хорошо вооруженные банды бесцельно шатаются по городам и деревням, нападают на имения, банки, торговые и промышленные предприятия, дома и фермы. Грабежи часто сопровождаются убийствами, которые совершаются советскими партизанами, скрывающимися в лесах, или просто разбойными бандами. В нападениях принимают участие мужчины и женщины, особенно еврейки. <…> Я уже издавал приказ местным командирам в случае необходимости применять оружие против этих грабителей и революционных бандитов.»

Согласно еврейским источникам, больше всего евреев находилось в лесах и болотах Беларуси — около 30 тысяч. Число подпольных евреев на территории Украины превышало 25 тысяч. Еще 2 тысячи евреев насчитывали в прямом смысле слова банды, действовавшие в Прибалтике. Как видим, количество евреев «партизан» на территории СССР насчитывало 5 дивизий, однако они отличились в нанесении значительного ущерба местным жителям, а отнюдь не немцам.

По данным современных исследователей, только в Беларуси партизанскими/бандитскими отрядами командовали 47 евреев. Назовем некоторые имена…

— Исаак Аронович Зейфман, лейтенант Красной рабоче-крестьянской армии, правда в партизанах его знали под именем Иван Андреевич Гринюк, живёт теперь в США в Нью Йорке.

— Аркадий Григорьевич Лехтман, тоже славный командир партизанского отряда в Белоруси, но известен под именем Волков, теперь он говорит, что знал ещё 47 славных красных партизан-командиров в Белоруси, которые помогали проводить линию тов.Сталина.

— Ефим Коренцвит, лейтенант РККА, тоже помогал крестьянам в Белоруси, также командир партизан, отряда, правда потом ему доверили больше, его на парашюте сбросили в Татры в 1944г, где он организовал партизанское советское словакское движение, а потом он в Киеве помогал украинцам освобождаться от национал-патриотизма проводя идеи Ленина и Сталина в жизнь, этого палача знают под именем Евгения Волянского

— Иосиф Лазаревич Фогель, тоже командир и тоже случайно попал в окружение, известен под именем Иван Лаврентьевич Птицын по документам руководил красными партизанами-мстителями из бригады «Штурмовая»

— Аба Ковнер славный красный командир партизанских отрядов, в 1943 г. объединил славные красно-еврейские отряды: командиров Шмуэля Каплинского, Якова Пренера и Абрама Реселя, их отряд «Мститель» до сих пор должны помнят не изверги-фашисты захватившие советскую землю, а несознательные белорусские крестьяне. Товарищ Аба Ковнер дошёл до Берлина, где осенью 1945 года он возглавил «Бригаду еврейских мстителей» (ДIN) на территории поверженной Германии, выявляя и уничтожая нацистов и их пособников, замешанных в геноциде еврейского народа, удалось уничтожить без суда и следствия около 400 таких палачей, но к конце 1945 г. англичане желая остановить слишком скандальные зверства советского героя палача поймали Абу.., но видно трудно было судить, поэтому дорогой и всеми любимый красный командир оказался в Палестине, где он принимал активное участие в войне за Независимость защищая еврейство от арабского фашизма. Умер этот пламенный воин в 1987 году…

— Евгений Финкельштейн. известен под имеенем Миранович его отряд не давал спать фашистам, на его счету — 7 уничтоженных гарнизонов, 12 подорванных эшелонов, в сколько мирных жителей и спалённых деревень — то им и счёта нет — поэтому получил тов.Финкельштейн от ком.партии большевиков звезду Героя СССР.

— Шалом Зорин, тоже славный еврейский командир, родом из Минска, выехал Израиль в 1971г.

— Иехезкель Атлас, родился в Польше, врач, но после нападения на Германии на Польшу убежал в СССР, когда Германия напала на СССР, тов.Атлас организовал еврейский партизанский отряд и погиб этот славный еврейский мститель в бою летом 1942 года, его славные дела помнят в городах Деречин, Козловщина, Руда-Яворская;

— Шолом Зандвайс, его полутысячный еврейский отряд имени Кагановича был создан из беглых узников гетто Барановичей, Пинска, Бреста и Кобрина, это были отчаянные евреи, жизнь свою и чужую в грош не ставили и шли с охотой на любой риск и даже на верную смерть, но почти никто не погиб, хотя их жертвы среди мирного населения могут рассказать многое, да кто теперь спрашивает.

— Арон Аронович, командовал отрядом «Борьба», трудно сказать с кем он боролся и для чего награды отрабатывал, но несомненно память об нём не угасла в сгоревших деревнях с крестьянами вместе, хотя давно это было, многое стёрлось, теперь больше о Кока-Коле думают и о Лукашенко конечно тоже.

— Герой России (это звание ему присвоено относительно недавно) Юрий Колесников на самом деле Хаим Тойвович Гольдштейн, был командиром специального диверсионного отряда в Белоруссии.

— Командир Николай Никитин на самом деле Бейнес Менделевич Штейнгардт.

— Командир Николай Константинович Куприянов на самом деле Коган.

— Командир Юрий Семенович Куцин на самом деле Иегуда Соломонович.

— Командир Филипп Филиппович Капуста – тоже еврей.

— Командир отряда имени Кутузова, убийца мирного населения Израиль Лапидус – убежал из Минского гетто.

— Командир еврейского партизанского отряда имени Жаркова Шолом Халявский вместе с другими евреями убежал из Несвижского гетто.

— Командир бригады «Старик» Борис Григорьевич Бывалый и комбриг Семен Ганзенко — тоже евреи.

— Командир еврей Давид Ильич Федотов орудовал в Могилевской области.

— Командир отряда имени Дмитрия Пожарского еврей Аркадий Исаакович Колупаев

— Командир Дмитрий Петрович Левин

Резня в Налибоках

Перед войной 1939 г. в селе Налибоки, расположенном на краю одноимённой пущи, жило ок. 3 тыс. (по другим данным – ок. 4 тыс.) жителей, из них около 90% были римо-католиками. Также тут проживали 25 еврейских семей (по некоторым польским источникам – несколько сот человек). В начале оккупации в городке был размещён пост белорусской коллаборационной полиции. В середине 1942 г. его ликвидировали и по разрешению немецких властей в Налибоках был легально создан действовала группа польской самообороны. Согласно польским источникам эту самооборону тайно контролировала АК, существовало негласное соглашение о ненападении с советскими партизанами.

В начале мая 1943 г. партизаны напали на городок. Утверждается, что в нападении принимали участие отряды, которыми командовали Рафал Василевич и Павел Гулевич. Кроме того, в нападении и убийствах мирных поляков, согласно данным ИНП (его лодзьское подразделение начало следствие по этому делу ещё в 2001 г. по просьбе Конгресса поляков в Канаде) и других польских историков, принимали участие и партизаны отряда Бельского. Нападавшие хватали в основном мужчин, которых расстреливали, часть местных жителей была сожжена в собственных домах. Также среди погибших – 10-летний ребёнок и 3 женщины. Кроме того, было ограблено местные хозяйства – забрано еду, коней, коров, большинство домов сожжены. Также были сожжены костёл, почта и лесопилка. По данным польской стороны всего было убито более 130 человек.

Следователями ИНП было опрошено ок. 70 свидетелей. Прокуратор ИНП Анна Галкевич, которая ведёт дело, заявила в прошлом году, что следствие подходит к концу. Скорей всего дело будет прекращено в связи со смертью подозреваемых в массовом убийстве.

Тот же «Наш Дзенник» опубликовал и интервью с Вацлавом Новицким, бывшим жителем Налибок и свидетелем событий в ночь с 8 на 9 мая 1943 г. (ему тогда было 18 лет). По его словам, среди нападавших однозначно были евреи из отряда Бельских. В частности он слышал, как они разговаривали на еврейском языке (очевидно, на идиш), нескольких из местных евреев среди нападавших узнал его дед. По словам В. Новицкого жертв среди поляков могло быть значительно больше, если бы не майор Василевич, который защитил их от евреев-партизан. При этом В. Новицкий обвинил ИНП в том, что они отклонили его свидетельства. В то же время, ещё в 2003 г. в публичном выступлении прокуратор ИНП А. Галкевич заявила, что «среди атакующих были также еврейские партизаны из отряда под командованием Тевье Бельского. Свидетели называли известные им имена партизан, принимавших участие в атаке, указывая, что среди них также были женщины и жители Налибок еврейской национальности». Как указал В. Новицкий, нападение произошло приблизительно в 5 часов утра, атаковали ок. 120-150 советских партизан. Его односельчанин Вацлав Хилицкий так описывает это: «Шли напрямую, врывались в дома. Каждого, кого встречали, убивали хладнокровно. Никого не жалели».

В польских источниках утверждается также, что атакой на городок руководили его бывшие жители-евреи, которыми в лагере Бельских командовал Израэль Кеслер, до войны бывший профессиональным вором. К этой группе принадлежали также братья Ицек и Борис Рубежевский. Жена последнего Сулия Воложинская-Рубин в своих воспоминаниях, изданных в 1980 г. в Израиле, а также озвученных в документальном фильме в 1993 г., утверждала, что нападение на неназваное нею польское село, в результате которого было убито ок. 130 человек (число совпадает с количеством жертв в Налибоках), было инициировано её мужем из мести за нападения местных жителей на евреев, сбежавших из гетто, и на евреев-партизан, в частности – за убийство отца Рубежевских. Так ли это?.. Прибавьте к этой информации ту, что Кеслер был убит Т. Бельским за попытку захватить власть над лагерем (по другим данным Кеслера казнили по приговору суда лагеря за попытки развалить отряд).

В вопросе об банде братьев Бельских и ему подобных формирований никогда не будет единого мнения. Для кого-то они всегда будут героями, несмотря на нелицеприятную информацию, для других – всегда злодеями, без оглядки на условия и обстоятельства тех времён. Для одних Тевье Бельский всегда будет ассоциироваться со спасенной еврейской старушкой, для других с заживо сожженными 130 жителями Налибок…

Одним из самых темных пятен в истории отряда Бельских является массовый расстрел мирных жителей в деревне Налибоки 8 мая 1943 года. Но, если судить по архивным материалам и воспоминаниям людей, находившихся в еврейском лагере, отряд не мог участвовать в расстреле...

Партизаны в Налибокской пуще

Тема еврейского партизанского отряда братьев Бельских стала очень популярной после выхода голливудской ленты «Вызов», где роль главного героя - Тувии Бельского - исполнил Дэниел Крейг. Однако история партизанского отряда братьев Бельских и по сей день имеет множество «подводных камней» и темных пятен, которые все чаще привлекают внимание.

Проблема взаимоотношений еврейских партизан с местным населением - благодатная тема для спекуляций, учитывая количество противопоставленных друг другу полюсов, которые переплетали западно-белорусский край в годы войны.

Надо отметить, что, за исключением воспоминаний, сведений по этой теме немного. Очень непросто дать оценку деятельности еврейского партизанского отряда на всем отрезке его существования. В современных польских СМИ доминирует негативная оценка Бельских и их воинов: последних обвиняют в насилии и жестоком обращении с местным польским населением. В свою очередь, в книгах Нехамия Тэк «Вызов. Партизаны Бельские» и Питера Даффи, который собрал архивные материалы и документальные сведения в США, Израиле и Беларуси, описано много негатива в отношении населения к евреям-партизанам.

До войны и в ее начале

Корни неприязни к евреям нужно искать, наверное, еще до создания партизанского отряда, и вообще - до войны.

У населения Западной Беларуси отношение к евреям очень часто было отрицательным. Правящие круги Польского государства и католический костел провоцировали польско-еврейские противоречия из-за широкого участия евреев в революционной деятельности партий и сил левого направления, в частности КПП, КПЗБ и других. После присоединения Западной Беларуси к в сентябре 1939 года экономическое трудности вызвали недовольство крестьянства, которое обвиняло во всех бедах, разумеется, евреев.

В докладных записках, составленных командованием Красной Армии в 1939-1940 годах по итогам политразведки, отмечалось вражда между поляками и евреями. В период кампании по выборам в Верховный Совет СССР и БССР польское население заявляло, что «по закону божию за евреев, выдвинутых кандидатами в депутаты, голосовать нельзя».

С приходом фашистов евреи оказались вообще в безвыходной ситуации. После установления оккупационной администрации, организации гетто и первых расстрелов в июле-декабре 1941 года братья Тувия, Зусь и Асаэль Бельские это почувствовали на себе, когда, не без помощи местных жителей, были арестованы и убиты их родители, два младших брата, сестра, жена и новорожденная дочь Зуся.

Еще один, младший брат Арон успел убежать в лес. Дочь сестры удалось отдать на удочерение в польскую семью, остальных разместили у знакомых в разных деревнях Новогрудского района. Некоторые люди после поплатились за это жизнью.

В таких обстоятельствах конфронтация «свой» - «чужой» внедрялась в сознание людей, каждая минута существования которых сопровождалось нечеловеческим напряжением и страхом за судьбу родственников, близких и собственную жизнь.

Отряд: начало

Первую зиму братья Бельские пережили, ночуя в сараях жителей окрестных деревень, время от времени встречаясь и обсуждая положение. Тувии Бельскому удалось пролезть в Лидское гетто и вывести оттуда жену Соню и ее семью. Весной 1942 года у них получилось перебраться в Бачковицкий лес, где был организован первый небольшой лагерь для двадцати самых близких родственников, которых Бельским удалось отыскать. Фактически, в период с июля 1941-го по весну 1942 года братья собирали вместе как можно больше близких родственников и друзей, чтобы увеличить шансы на выживание, отыскать подходящее место, скрыться от полиции и немецких карателей.

Братья Бельские

Население относилось к Бельским по-разному: находились люди, которые докладывали о группе полицейским старостам. Однако были и те, кто предупреждал братьев об опасности.

Первые несколько винтовок братья приобрели вместе с партизанами, которыми командовал Владимир Громов. Отряд состоял в основном из красноармейцев-окруженцев и боеприпасов практически не имел. Братья Бельские показали партизанам дом полицая Кузьминского, у которого хранился небольшой запас боеприпасов. Бельские вместе с несколькими партизанами схватили Кузьминского вечером, когда тот с семьей собирался к ужину. Они забрали все оружие в доме, а самого Кузьминского отвели в лес, к остальным партизанам Громова, где казнили.

После второго еврейского погрома в Новогрудке в первых числах августа 1942 года к Бельским присоединилась группа, которую привел Константин Козловский - белорус, друг Тувии Бельского с довоенных времен. Козловский искренне сочувствовал евреям и готов был помогать, рискуя при этом оставить сиротами пятерых детей. Более того, он предложил свой дом и помощь не только Бельским, но и всем тем, кто решится бежать из гетто.

Выживание

Вполне понятно, почему Тувия Бельский объявил главным заданием отряда спасение евреев.

Все боеспособные под руководством Пейсаха Фридберга были посланы в Новоградок, чтобы организовать первые крупные побеги заключенных из гетто. До конца августа 1942 года отряд вырос до 80 человек - именно за счет тех евреев, которые сумели убежать.

Одной из главных проблем для отряда, разумеется, была еда, которой катастрофически не хватало. Крестьяне делились ею очень неохотно, часто Бельским приходилось отбирать провиант силой, что, конечно, обостряет отношения с местным населением. К традиционному антагонизму «крестьяне - партизаны» примешивались национальные противоречия. Имели место случаи доноса местными жителями о сбежавших евреях и о местонахождении отряда Бельских полицейским старостам и немецкой администрации.

Партизаны из отряда Бельских

С наступлением холодов братья Бельские решили организовать две небольшие зимние базы неподалеку от Станкевичей - в лесах Липчанской пущи. После немецкой блокады в декабре 1942 года отряд был вынужден отступить в Храпеневские леса. По дороге людям было очень трудно: приходилось спать практически на голой земле, некоторые бойцы, уставшие от трудностей, связанных с обеспечением женщин, детей и стариков, были на грани психологического срыва.

Через неделю две группы были посланы на разведку к оставшимся землянкам в Перелазах и Забелове. Остальная часть отряда осталась на новом месте. Двенадцать человек нашли убежище недалеко от деревни Храпенево, в двух крестьянских хатах. В полдень 5 января 1943 года местные полицаи и немецкие солдаты в маскхалатах подошли к деревне. В результате боя погибли 9 человек из отряда Бельских, в том числе жена Тувы Бельского - Соня.

Важнейшей проблемой по-прежнему являлась добыча пищи, которую партизанам приходилось иногда отбирать у крестьян, запугивая их и угрожая расправой, что, в свою очередь, провоцировало крестьян на доносы в полицию.

Во время одной из экспедиций за продуктами небольшая группа направилась в деревню Доброе Поле, где у двух членов группы - Абрама и Рубена Полонских - были знакомые: семья Белоусов. Те жили в большом доме вместе с семьями - всего восемнадцать человек. Белоус приняли партизан, но Полонские не знали, что сын Владимира Белоуса - Николай - был в Новоградке полицаем и запятнал себя участием в многочисленных расправах над евреями. Усталые после похода партизаны устроились в теплом доме и вскоре уснули. Тогда сын Владимира Белоуса Павел побежал в Новоградок, нашел Николая и рассказал о евреях, которые расположились в Добром поле. Через час моторизованная колонна, в которой было около пятидесяти полицейских, вошла в деревню. Партизаны попытались бежать, однако не успели - девять человек из десяти были убиты шквальным огнем.

Об этом в лагере Бельских узнали только через несколько недель. Асаэль Бельский собрал группу из тридцати человек и прибыл в село вечером в пятницу 23 апреля 1943 года. Партизаны окружили дом Белоусов, ворвались в него и убили всех, кого нашли, а после подожгли дом. В тот день были убиты десять человек из семьи Белоусов.

Вынужденная жестокость

Как вспоминал сам Тувия Бельский, они были беспощадны к предателям и полицейским. Им приходилось запугивать население окрестных сел - те должны были понимать, что потеряют жизнь, если донесут немцам на «семейный отряд».

Сложно сказать, насколько оправданной была такая тактика. Мотивы, которыми руководствовались те из числа мирного населения, кто сотрудничал с оккупационными властями, наверное, не были основаны на ненависти к евреям как к народу. На многое приходилось идти под страхом смерти.

Другое дело, как представлялись их поступки в глазах евреев, которые за несколько лет германской оккупации были доведены до отчаяния.

В свою очередь, немцы жестоко расправлялись с теми, кто был обвинен в помощи евреям. Зимой 1943 года фашисты убили чету Бобровских за организацию побега узников гетто. Их расстреляли, дом сожгли, а шестерых детей отправили в концентрационный лагерь. Тогда же был убит и младший брат Константина Козловского - Иван. Чтобы помогать евреям бежать из гетто, он устроился в полицию Новоградка, был связным между гетто и братьями Бельскими.

Отдельной темой являются отношения партизан-евреев отряда Бельских с советскими партизанами, действовавшими в Западной Беларуси. В большинстве случаев они базировались на взаимном сотрудничестве между руководством отрядов. Совместно с отрядом Панченкова и другими партизанами Кировской бригады евреи-партизаны провели ряд диверсий.

Летом 1943 года в лагере Бельских в Налибокской пуще для советских партизан шилась одежда, ремонтировался обувь и оружие, и так далее.

Тем не менее, некоторые исследователи свидетельствуют, что сотрудничество между еврейской группой и ее советскими товарищами не всегда было успешным. Были случаи, когда группы евреев-подрывников разоружались советскими партизанами. Так, как-то ночью в деревне Мостище Новоградского района партизаны отряда Ворошилова обезоружили 7 евреев из отряда Бельского. Еще через два дня партизаны Фурманова бригады Чапаева задержали обоз Бельских и забрали 21 мешок зерна, 4 кабанов, 2 коровы, 4 лошади и все личные вещи. Однажды командир бригады «Дзержинского» Шашкин со своими партизанами не пропускал группу бойцов Тувы Бельского к мосту через Неман, отбирал лошадей, повозки.

Еврейские партизаны

Леонид Окунь, бывший узник минского гетто, разведчик партизанского отряда №106, которым руководил Семен Зорин, иначе описывает отношения Бельских с другими партизанами: «Подрывники Бельского считались асами диверсий и пользовались большим уважением и авторитетом в партизанской среде. Никто из «местных» партизан не рисковал связываться с отрядом Бельского, ведь еврейский отряд никому ничего не прощал, и мог, если нужно, в мгновение поставить под ружье полтысячи безжалостных бойцов и вступить в бой с любой советской бригадой, при малейшем намеке на агрессивный выпад в свой адрес.

Комиссары в отряде Бельского были всего лишь частью общепринятой «декорации», и не более того. И хотя Тувия Бельский умел поддерживать хорошие и ровные отношения со всеми партизанами в округе, его боялись... У отряда были «острые зубы» - отборные юноши-головорезы, польские евреи, которые не отличались излишней сентиментальностью. Так что те или иные банды «зеленых» или даже партизаны, действовавшие в лесах, должны были хорошо подумать, прежде чем кого-то ограбить или убить. Примеры, как партизаны Бельского «воспитывали» своих «лесных соседей», у меня хорошо сохранились в памяти. У Бельских была цель - спасать еврейское гражданское население, и их отряд сметал на своем пути всех, кто хоть как-то мешал это делать».

Неизвестно, что хотел подчеркнуть Окунь, ведь сведений о каких-либо крупных конфликтах между отрядом Бельских и соседними партизанскими формированиями не сохранилось.

Сложными у отряда Бельских были отношения с «Армией Крайовой» в последний год перед освобождением Беларуси. А немалой степени это было связано с постановлением ЦК КП(б)Б от 22 июня 1943 года «О мероприятиях по дальнейшему развитию партизанского движения в западных областях Беларуси». По всем подпольным обкомам было распространено письмо «О военно-политических задачах в западных областях Беларуси». В нем определялись основные критерии, которыми должны были руководствоваться комсомольские и партийные организации относительно польских националистов: «Существование различных организаций, которыми управляли польские буржуазные центры, необходимо трактовать как противоправное вмешательство в дела нашего государства». Националистические отряды и группы, подчеркивалось в письме, необходимо изолировать от населения путем создания советских отрядов и групп из рабочих польской национальности. Далее рекомендовалось «всеми способами разоблачать и распускать националистические отряды и группы».

Были ли Бельские в Налибоках?

Одной из самых темных пятен в истории отряда Бельских является массовый расстрел мирных жителей в деревне Налибоки. В его организации некоторые польские исследователи обвиняют партизан-евреев.

8 мая 1943 года в результате нападения советских партизан на Налибоки погибло 128 человек. Нападающие хватали в основном мужчин и расстреливали, часть жителей была сожжена в собственных домах. Среди погибших - 10-летний ребенок и три женщины. Кроме того, были ограблены местные хозяйства: нападавшие забрали еду, лошадей, коров, большинство домов сожгли. Также были сожжены костел, почта и лесопилка.

Тувия Бельский в Войске польском, 1920-е годы

В 2001 году Институт национальной памяти Польши (ИНП) начал расследование событий мая 1943 года в Налибоках. В ряде польских источников главной причиной нападения на деревню описывался намерение командования советских партизан ликвидировать польскую самооборону, гарнизон которой был сформирован немцами в середине 1942 года. По некоторым сведениям, самооборона тайно контролировалась АК. Утверждается, что в нападении принимали участие партизаны отрядов «Дзержинский», «Большевик», «Суворов», которыми командовали майор Рафал Василевич и командир бригады имени Сталина Павел Гулевич. Согласно данным ИНП и некоторых польских историков, в убийствах мирных поляков принимали участие и партизаны отряда Бельского.

Польская газета «Наш Дзенник» опубликовала интервью с Вацлавом Новицким, бывшим жителем Налибок и свидетелем событий в ночь с 8 на 9 мая 1943 года. По его словам, среди нападавших однозначно были евреи из отряда Бельских. Как показал Новицкий, нападение произошло приблизительно в 5 часов утра, атаковали около 120-150 советских партизан. Его односельчанин Вацлав Хилицкий так описывает это: «Шли напрямую, врывались в дома. Каждого, кого встречали, убивали, никого не жалели».

Но участвовал ли в этом погроме отряд Бельских - вопрос открытый. Если судить по архивным материалам и воспоминаниям людей, находившихся в еврейском лагере, отряд братьев Бельских не мог участвовать в расстреле мирных жителей 8 мая 1943 года, так как прибыл в Налибоки только в июне.

Еще один интересный факт: в польских источниках утверждается, что нападением на Налибоки руководили их бывшие жители-евреи, одним из которых был Израэль Кесслер.

Один - еще не отряд

Израэль Кесслер действительно был одним из партизан отряда Бельских. И не лучшим. Он с самого начала был в рядах недовольных тем, что вся власть в отряде сосредоточилась в руках Бельских. С момента передислокации отряда в Налибоки Кесслер начал писать доносы на Бельских на имя Соколова, помощника генерала Чернышева (командующий Барановичским отделом БШПД). Джек Каган в своих воспоминаниях так описывал Кесслера: "Он был возмутителем спокойствия, который явно видел себя на месте командира отряда».

По одной из версий, присутствующей в книге Питера Даффи «Братья Бельские», основанной на воспоминаниях бывших евреев-партизан, Израэль Кесслер до войны был вором и даже сидел в тюрьме. После немецкой блокады в июле-августе 1943 года бойцы из отряда Бельских заметили, что Кесслер обыскивал крестьянские дома в поисках ценностей. Один из них говорил: «Кесслер снова взялся за старое. Вор, который до войны сидел в тюрьме и едва умел написать свое имя печатными буквами, в лесу стал просто неподчиняющимся».

Однажды Кесслер самовольно покинул отряд, что было категорически запрещено. Когда вернулся, показал Тувии Бельскому справку от Соколова: якобы он был в штабе бригады по «служебным делам». Объяснить, по каким делам, Кесслер отказался. Глава особого отдела внутренней безопасности Соломон Волковысский отправился в партизанский штаб, где ему показали письмо, подписанное Кесслером и его сторонниками, в котором утверждалось, что Бельские не проводят в жизнь линию партии и более обеспокоены личным обогащением, чем благосостоянием населения лагеря.

Узнав об этом, Асаэль Бельский, не дожидаясь выяснения обстоятельств и не дав Кесслеру слова, достал пистолет и застрелил его. Одного из союзников Кесслера обвинили в помощи немцам и тоже расстреляли.

В «Истории партизанского отряда имени Калинина», написанной Тувией Бельским, отмечается, что «двое партизан в отряде были расстреляны за мародерство среди местного населения». Касается ли это Кесслера, к сожалению, сказать невозможно.

Выживание или сопротивление?

Существует также мнение, что отряд братьев Бельских был нацелен именно на выживание евреев и не боролся с фашистами. Вот его можно назвать полностью ошибочным. Как пишет доктор исторических наук Давид Мельцар, отряд «пустил под откос 6 вражеских эшелонов, шедших на фронт, взорвал 20 железнодорожных и шоссейных мостов, провел 12 открытых боев и засад, уничтожил 16 автомашин с живой силой, а всего - более 250 немецких солдат и офицеров». Зусь Бельский лично уничтожил 47 нацистов и коллаборационистов. За голову Тувии Бельского немцы назначили награду в 100 тысяч рейхсмарок - просто так награду не назначают.