Бронницкий уезд московской губернии.
Вы можете помочь восстановить Храм Покрова Пресвятой БогородицыПогост Юрьевец (Юрьевиц) Коломенского уезда находился в Федосьинской волости, к югу от Богдановки, на правом берегу реки Осёнки, около леса. Упоминается в писцовых книгах за 1577-78 гг.: «Погост на рчк. на Осенке, а в нем церк. Покров Пречистые Богородицы, на Юрьевце, древеня, клецки, стоит без пенья...». В середине XIX в. здесь насчитывалось 147 дворов, душ мужского пола - 586, женского пола - 698. Церковь Покрова Пречистой Богородицы построена в 1855 г. с двумя престолами: в честь Покрова Пресвятой Богородицы и святителя Николая.
С 1872 по 1879 гг. в числе церковного причта упоминаются священник Иоанн Друганов, пономарь Василий Константинович Померанцев, псаломщик Николай Успенский.
В 1883 г. священник Иоанн Друганов скончался, и на место настоятеля был переведён священник Кирилл Соколов из с.Семёновское Броницкого уезда. 11 февраля 1890 г. умер священник Кирилл Соколов, и на место почившего настоятеля был определён воспитанник Московской семинарии Алексей Голубев, псаломщиком оставался Сергий Воронцов.
В 1895 г. в Покровской церкви погоста Юрьевец был избран и утверждён старостой на 3-е трёхлетие крестьянин Гавриил Мартынов.
В 1895 г. священник Алексей Горский из Покровской церкви погоста Юрьевец перемещён на священническое место в с. Дыдылново Подольского уезда.
В 1895 г. в Покровском храме служил священник Василий Крюков. Псаломщиками в 1897 г. были Андрей Невский и Сергий Воронцов.
5 мая 1898 г. настоятель Покровского храма священник Сергий Парусников был 
утверждён в должности законоучителя начального народного училища в д.Субботово.
В Покровской церкви погоста Юрьевец в 1898 г. на трёхлетие был избран старостой коломенский мещанин Александр Григорьев Кунавин, а в 1902 г. - крестьянин Николай Максимов Леонтьев.
За усердные труды в 1903 г. настоятель Покровской церкви был удостоен церковной награды - права ношения набедренника.
6 ноября 1909 г. настоятелем церкви погоста Юрьевец стал учитель Воронинской церковно-приходской школы Клинского уезда Александр Базилевский.
7 февраля 1910 г. на вакансию псаломщика церкви погоста Юрьевец был переведён псаломщик с.Сляднево Рузского уезда Александр Соколов. 6 февраля 1910 г. на вакансию псаломщика церкви с.Голобково Клинского уезда был назначен псаломщик погоста Юрьевец Сергей Воронцов.
28 апреля 1911 г. на вакансию псаломщика церкви с.Михалево Бронницкого уезда назначен псаломщик погоста Юрьевец Александр Соколов.
28 апреля 1911 г. на должность псаломщика 
церкви погоста Юрьевец назначен крестьянин с.Залинейное Константиноградского уезда Полтавской губернии Антоний Пашков.
13 января 1913 г. псаломщики погоста Юрьевец Алексей Ласкин и с.Марьинское Иван Королёв назначены один на место другого.
26 января 1916 г. на вакансию священника при Богородицерождественской, у речки Рудни, церкви Богородского уезда был назначен священник Покровской церкви погоста Юрьевец Василий Надеждин.
2 сентября 1916 г. на вакансию псаломщика при Успенской церкви с.Гжель Бронницкого уезда перемещён псаломщик Покровской церкви погоста Юрьевец Димитрий Истомин.
13 декабря 1916 г. на вакансию псаломщика при Покровской церкви погоста Юрьевец определён псаломщик Воскресенской церкви с.Новое Коломенского уезда Николай Горанский.
В 1924 г. на погосте числилось 3 двора и 10 жителей.
Постановление Мособлисполкома от 16 июня 1935 г. определяло, что «церковь Юрьевского погоста Коломенского района подлежит ликвидации». 
Но в связи с обжалованием верующими этого решения храм просуществовал ещё некоторое время. Жительница д. Богдановка Н. Киселёва рассказала, что когда было решено взорвать церковь, председатель колхоза предложил разобрать её на кирпич для колхозных нужд. Были сделаны подкопы под фундамент, и, не выдержав нагрузку, сначала треснули своды, а затем рухнула вся кладка. По воспоминаниям В.И. Шотина, будучи ребёнком, он однажды возвращался из школы и увидел, что от церкви, которая стояла ещё утром, осталась груда камней и кирпича.
В настоящее время на месте погоста Юрьевец расположено действующее кладбище. Церковь в честь Покрова Пресвятой Богородицы полностью разрушена, о ней напоминают многочисленные осколки кирпича и белого камня. Перво
Дата публикации или обновления 01.05.2015
Протоиерей Н.П. Сперанский. (Некролог)
13-го июля с. г. в 8 ч. утра, после продолжительной болезни скончался на 71 г. от роду настоятель Успенской, села Гжели, церквей, Бронницкаго уезда, протоиерей Николай Павлович Сперанский.
Почивший о. протоиерей священствовал 49 лет и был ставленником митрополита Филарета. По окончании курса в Вифанскской духовной семинарии с званием студента, он с 24 июня 1853 года 24 августа 1863 года священствовал при Троицкой, в с. Троицком, на Москве реке, церкви, Звенигородского уезда, откуда тем же митрополитом был переведен в село Гжель, где и умер. С 1877 года 1890 год о. протоиерей состоял благочинным, каковую должность оставил вследствие состоявшего и, по прошению, отмененного перемещения к Тихвинской, г. Богородска, церкви, а в 1894 году бы избран духовником благочиния.
Почивший о. протоиерей за свое учительское и о церкви попечительское служение, был лично известен митрополиту Филарету, который и наградил его в 1859 году набедренником, каковая награда, как известно, очень им ценилась и давалась достойным.
За труды по народному образованию он имел орден св. Анны 3 степени, а пред смертию за построение на собственные средства церковно-приходской школы в деревне Фениной, своего прихода, награжден был тем же орденом 2 степени.
Свои учительские труды он не оставлял почти до самой смерти, и только тяжкая болезнь, постигшая его с начала текущего года, удалила его от детей, которых он всегда любил и для которых много потрудился. Своими педагогическим приемами и учительскими трудами он был известен Училищному Совету и не раз получал от него благодарности и чрез Епархиальное начальство награды.
Много трудов почивший о. протоиерей положил и в заботах о своем приходском храме. Храм села Гжели - однопрестольный - он почти вновь перестроил и сделал три престола в ряд, отчего храм стал вмещать без тесноты всех молящихся своего двухкомплектного прихода. В это же время к храму была пристроена очень высокая и величественная колокольня с прекрасным звоном и двумя часовнями по бокам. Затем весь храм внутри был расписан живописью, а три очень прекрасной работы иконостаса и все киоты покрыты позолотою. Утварь церковная была им приобретена вся массивная, а ризница составлена очень богатая. Все это было делом его рук и забот, а также и собственных средств. Все последующее время он заботился о том, чтобы храм не упадал, а находился в первоначальном своем благолепии и чистоте, чего и достигал, умея привлечь к этому прихожан и расположить добрых людей.
Что касается административной деятельности, то она еще у всех сослуживцев его в памяти. Благодаря своему природному уму и наблюдательности, он умел сразу видеть корень дела и дать всегда добрый совет и полезное наставление, благодаря чему и Епархиальное Начальство не обременялось излишнею перепискою. За такую полезную деятельность в должности благочинного он и был в 1899 г. мая 3 дня награжден саном протоиерея.
Как духовный отец, он, благодаря своей житейской опытности, богословской и святоотеческой начитанности был незаменим. Исповедь у него - это беседа любящего отца с заблудшим сыном; по выходе от него всякий всегда чувствовал себя бодрым и спокойным душою, унося в сердце твердую надежду на безграничную милость Божию. Вечный покой и царство небесное и его доброй и любящей душе!
Большую потерю понес в лице почившего Гжельский приход, что w выразили прихожане, единодушною молитвою у его гроба.
Похороны о. протоиерея происходили 16 июля, а накануне он был вынесен в храм ко всенощному бдению.
Божественную литургию и отпевание совершал благочинный с. Маркова священник И. М. Казанцев в сослужении второго священника с. Гжели А. С. Рождественского, с. Ашиткова - священника Ф. С. Некрасова, с. Малахова священника А. И. Соколова, с. Алешина - священника С. Н. Владычинского с прибывшим диаконами.
Слово, посвященное памяти покойного, говорил за литургией священник с. Речиц, который участвовал и в отпеванй вместе со священником села Игнаткова, (так в тексте) Богородского уезда, Н. Троицким и внуком покойного - священником Век Ефим. Соболевым, который за отпеванием также произнес глубоко-прочувственное слово, охарактеризовав в нем почившего деда как человека твердых правил, ревнителя о славе дома Божия и просвещения народа, борца за правду и любящего пастыря и отца.
Прихожане, переполнявшие храм, слушая горячие слова молодой пастыря об их любимом старце - настоятеле и духовном отце, вспоминая его долгую жизнь у них, плакали и горячо молились о упокоении со святыми его и его супруги, умершей в 1899 году.
Многие из его духовных детей и сослуживцев, вследствие дождливой погоды накануне и плохой дороги, не смогли прибыть на его погребение.
Мир праху твоему, добрый пастырь Христова стада и честный труженик на ниве Его!
Духовный сын».
Вместе с о. Николаем служил священник Дмитрий Семенович Рождественский (род. в 1842 г.). К сожалению, остается на известным, когда и откуда он был переведен в гжельскую церковь Успения Божией Матери. Впервые в документах о нем упоминается только в 1884 г.
Зато сохранились сведения о наградах отца Дмитрия и его послужной список после 1884 г. В 1884 г. он был награжден за заслуги по духовному ведомству бархатной фиолетовой скуфьей. В 1890 г. священник Дмитрий Рождественский назначен законоучителем Гжельского земского училища, в 1898 г. - законоучителем Григоровского начального земского училища в 1899 г. - попечителем Гжельского начального училища.
В 1891 г. ко дню Священной Коронации Их Императорских Величеств награжден камилавкою. 14 мая. 1897 г. за труды в народном образовании от Святейшего Синода награжден наперсном крестом.
5 сентября 1908 г. о. Дмитрий умер, не оставив наследников (видимо, к тому времени скончался и его сын (р. 1869 г.), состоявший священником при Тихвинской церкви села Душенова Богородского уезда).
В 1902 г. на место умершего протоиерея Николая Сперанского в Успенскую церковь назначен священник Александр Орлов, переведенный из Никольской церкви погоста Пятикрестов Коломенского уезда. В 1892 г. за службу он был награжден набедренником. 25 апреля 1900 г. по ходатайству Совета Кирилло-Мефодиевского Братства резолюцией Его Высокопреосвященства митрополита Московского и Коломенского Владимира награжден бархатной фиолетовой скуфьей.
12 мая 1909 г. о. Александр, по утверждению митрополита Московского и Коломенского Владимира, был назначен на должность настоятеля Успенской церкви, на которой и оставался вплоть до 1929 г. В 1919 г. за труды по «Епархиальному ведомству» настоятель Успенского храма был награжден саном протоиерея.
12 сентября 1908 г. распоряжением Московского Епархиального начальства на вакансию священника из Никольской церкви села Лужково Рузского уезда переведен Иоанн Архангельский. Первым местом служения о. Иоанна была Покровская церковь села Мазы Макарьевского уезда Нижегородской епархии, откуда он был переведен в Никольскую церковь в 1906 г. 6 мая 1912 г. за усердие и труды на поприще просветительской и пастырской деятельности о. Иоанн был награжден набедренником, а в 1918 г. - бархатной фиолетовой скуфьей. О. Александру и о. Иоанну выпало служить в начале XX в., в быстро меняющемся мире. То, что раньше казалось устойчивым и привычным, подвергалось резким изменениям. Новые реалии требовали от священнослужителей все большей вовлеченности в административную жизнь губернии. Наиболее ярко это проявилось в истории с отчуждением церковной земли в польз) Люберецко-Арзамасской железной дороги.
Село Гжель располагается вдоль Егорьевского шоссе, которое когда-то называлось Касимовским трактом. Тогда это был единственная дорога к городу Касимову на Оке, обеспечивавши выход на новые рынки сбыта. По тракту шли купеческие обозы как на Касимов, так и на Москву, и путь продолжался не один день. А предприимчивые жители придорожных деревень и сёл строили постоялые дворы, харчевни, чайные и питейные заведения, куда непременно заглядывали путники. В середине XIX i в Гжели было две лавки, три питейных дома, пять постоялых дворов, две харчевни.
И это был один из источников дохода гжельцев. Все меняется во второй половине XIX в., когда в России начинают строить железные дороги. И через Гжель проходит одна ветвь, соединяющая Москву с восточными окраинами страны. По ней пошел основной грузопоток. Егорьевская дорога утрачивает свое значение, все заведения, обслуживающие путников, были закрыты, а местным жителям пришлось искать другие заработки.
И, наконец, в 1912 г. железной дороге понадобился водопровод для подачи воды на станцию Гжель. Для этого планировалось отчуждение участка земли площадью в 2 десятины (чуть больше 2 га).
19 августа 1912 г. причт гжельской церкви написал прошение в Московскую Духовную Консисторию: «При Успенской церкви с. Гжели земли церковной значится только 38 десятин и то в двух участках. Один участок в 30 десятин находится близ деревни Обуховой в двух верстах от церкви. другой участок в 8 десятин, разделяющийся речками Гжелкой и Царповкой на три неравные части, находится близ церкви. Отсюда ясно, что земли церковной при двухкомплектном причте слишком недостаточно (Обычно, при церкви с одним причтом было положено иметь не менее 33 десятин земли).
В добавление к сему Правление Люберецко-Арзамасской железной дороги крайне нуждается в воде для станции Гжель, устроило для сей цели водопровод на речке Карповке в 2 верстах от станции и отчуждено под сею нашей церковной земли 1 десятину и 2365 квадр. саж. в два раза. В прошлом году 173 квадр. саж. и в нынешнем 1 десятина 2192 квадр. саж. Эти 2 десятины, как не лежащие около церковной усадебной земли, крайне нам нужны и мы объявили цену земли по 3 рубля за 1 квадр. саж., желая хоть сколько-нибудь вознаградить себя и будущие принты за лишение крайне нужной земли. Уполномоченный от Общества железной дороги не согласился с нами на эту сумму.
Опасаясь, что нужды железной дороги с годами растут и со временем, может быть, железной дороге понадобится и весь этот участок, мы снимаем с себя всякую ответственность и осмеливаемся просить Московскую Духовную Консисторию защитить интересы наши и будущих принтов нашей Успенской церкви.
Кроме того, на речке Карповке находится колодезь с ключевой водой, почитаемый цельбоносным, и к нему стекается много богомольцев в день Успения Божией Матери, и если этот колодезь зальется водой, как и предполагается инженерами железной дороги, и средь наших крестьян, а также и приходящих богомольцев подымутся ропот и возмущение. Церковь и причт лишатся доходов от богомольцев.
Приняв все это во внимание, мы покорнейше просим Московскую Духовную Консисторию постоять пред
Обществом железной дороги, что принт Успенской церкви с. Гжели может уступить землю под водопровод только на следующих условиях:
1 -е) Причт может уступить землю никак не дешевле 3 рублей за 1 квадр. саж.
2-е) Общество Люберецко-Арзамасской железной дороги обязуется гарантировать целость помянутого колодца, устроив вокруг нею каменное ограждение в виде бассейна с сохранением над колодцем сени в виде часовни и к нему путь, чтобы к нему можно было ходить и с крестным ходом и богомольцам.
Прошение подписали:
настоятель Успенской церкви с. Гжели Александр Орлов,
священник Иоанн Архангельский,
диакон Василий Зверев,
псаломщик Феодор Соболев,
псаломщик Николай Руднев».
При этом прошении внизу благочинный 6-го округа Бронницкого уезда погоста Дорков священник Николай Протопопов написал: «...свидетельствую, но думаю, что при отчуждении земли под Государственные надобности, плату за отчуждаемую землю назначает особая утвержденная Комиссия...»
Что, вероятно, можно понять, как «полностью вас понимаю, готов войти в положение, но, боюсь, что с государством не поспоришь».
31 августа 1912 г. указом № 14976 Московская Духовная Консистория распорядилась: «...разъяснить причту, что для защиты интересов церкви ему надлежит пригласить опытного присяжного поверенного...»
12 октября 1912 г. причт Успенской церкви написал в Mocковскую Духовную Консисторию прошение с просьбой выдать надлежащее уполномочие помощнику присяжного поверенного Михаилу Евграфовичу Смирнову на ведение дела по отчуждению участка их церковной земли под Люберецко-Арзамасскую железную дорогу...
К сожалению, сейчас уже невозможно сказать, чем завершилось дело, но источник тот сохранился по сей день, и так же почитаем, как и много лет назад.
Во многом благодаря священникам, служившим здесь последние годы перед революцией 1917 года, Успенский храм был очень богатым. На 13 августа 1912 г. его среднегодовая доходность за последние 10 лет составила 618 рублей - самая высокая в 6-м округе Бронницкого уезда и одна из самых высоких в Бронницком уезде и в Московской губернии.
Дата публикации или обновления 01.05.2015
Ведомость о церкви Успения Божией Матери Бронницкого уезда села Гжели за 1835-й год
1. Построена неизвестно когда тщанием прихожан.
2. Зданием каменная, крепка, с такою же колокольнею.
3. Престолов в ней два: в настоящей холодной во имя Успения Божией Матери, в приделе холодном же во имя Святителя и Чудотворца Николая.
4. Утварью достаточна.
5. Причта положено издавна: Священников два, диакон один, дьячков два, пономарей два.
6. Земли при сей церкви усадебной, пашенной и сенокосной сколько десятин неизвестно, плана межевой книги нет. В 1835-м году подано в Губернское Правление о возобновлении меж и о снабжении на землю планом. Священно и Нерковно служители... сею землею владеют.
7. Дома у Священно и Церковно служителей собственные деревянные на церковной земле.
9. Зданий, принадлежащих церкви нет.
10. Расстоянием сия церковь от Консистории в 45-ти верстах.
11 Ближайшие к сей церкви суть: Георгиевская, что в Глинках 6, Димитриевская, что в Дорках в 7, Троицкая, что при озере Борисоглебском в 8 верстах.
12. Приписной к сей церкви нет.
13. Ломовой в сем приходе церкви нет.
14. Опись церковному имуществу есть сделана 1831-го года сентября 23-го дня, скреплена присудствующим Богоявленским Архимандритом Арсением, утверждена печатью Консистории.
15. Приходорасходные книги о суммах свечной и церковной за шнуром и печатью Консистории даны 1808-го года, ведутся исправно и хранятся в целости.
16. Копии с метрических книг 1-го Священника с 1829-го года, а 2-го Священника с 1813-го года, хранятся в целости в церковной ризнице.
17. Исповедальные росписи 1-го Священника с 1829-го года, а 2-го Священника с 1824-го года, хранятся в целости.
18. В обыскных книгах, выданных в 1822-м году за шнуром и печатью Консистории и скрепленных присудствующим Протоиереем Иоанном Платоновым, в 1-й писанных листов 117, неписанных 62, во 2-й писанных 105, неписанных остается 29».
Здесь заканчивается лист, и на оставшемся месте разными почерками 7 раз подряд написаны три слова: «к сей ведомости». И все. Вероятно, имеется в виду обычная в таких документах фраза «к сей ведомости руку приложил». В конце ведомости такая фраза действительно присутствует также семь раз подряд: разными почерками. И после каждой стоит соответствующая подпись. А подписываться на каждом листе строгой необходимости не было.
Но, продолжим знакомство с Ведомостью 1835 г.
«О причте означенной церкви.
Священник и благочинный Михаил Феодоров Лебедев, 43-х лет] Священнический сын, по окончании семинарского курса в Спасо-Вифанской семинарии, был уволен с аттестатом второго разряда 1819 года ноября 27-го дня в село Федоскино к церкви святителя Николая, в 1829 году был определен общим духовником. 1831 года февраля 6-го дня переведен на настоящее место...
В семье у него:
Жена Александра Феодоровна 32-х лет
Виринея 5-лет и Николай 1 года.
Диакон Симеон Иоаннов Смирнов 42-х лет, пономарский сын, из синтаксического класса Московской Академии 1810 года апреля 15-го дня определен в стихарь, посвящен в пономари бронницкой округи к Никитской, что Навзлошках церкви, 1817-го года генваря 22-го дня... переведен к сей Успенской церкви, 1825-го года октября 12-го дня... во диакона произведен на настоящее место.
В семье у него:
жена Матрона Карпова.
Дьячок Максим Андреев Спасский, 31-го года, дьячковский сын 1825-го года октября 17-го дня из Московской духовной типографии...
определен на настоящее место, 1832 года мая 8-го дня... посвящен в стихарь.
В семействе у него:
Жена Татиана Иоаннова 28-ми лет
Дочь их Ольга 4-х лет.
Пономарь Александр Иоаннов Птицын, 41-го года, священнический сын.
В семействе у него:
Жена Агриппина Иоаннова 41-го года
Дети их: Иаков, глух и нем, при отце, 22-х лет
Анна, 14-ти лет, Михаил 10-ти лет, Матрона 7-ми лет,
Елизавета 3-х лет.
Священник Иоанн Васильев Смирнов, 37-ми лет, священнический сын, по окончании курса в Перервинской семинарии, был уволен с аттестатом второго разряда 1828-го года октября 7-го дня... посвящен к церкви Успения Пресвятой Богородицы, что в селе Кишкине во священника. 1830-го года мая 30-го дня... переведен на настоящее место».
В графе «о судимостях» почерком отца Иоанна отражены уже известные нам события, изложенные им самим. «В 1831-м году в сентябре месяце за неосторожное обращение со святынею был под запрещением священнослужения в продолжение трех дней.
В 1835-м году в марте по доставлении духовных ведомостей, требуемых для справки Благочинным Михаилом Феодоровым, противу поданного им рапорта причтом о неправильно показанных якобы мною 48-ми человек из раскола присоединенных к Православию, находился запрещенным к священнодействию, но по воле архипастырской разрешен с тем, чтобы дело производил своим порядком.
В семействе у него:
Жена Надежда Михайлова 29-лет.
Василий 10-лет в Москве в училище,
Дьячок Павел Леонтьев Ласкин, 24-х лет, пономарский сын.
В семействе у него:
Жена Марья Васильева 22-х лет
Иоанн 3-х лет, Анастасия 2-х лет.
Пономарь Валерьян Андреев Боголепов, 22-х лет, дьячковский сын.
В семье у него:
Жена Дарья Ильина 23-х лет. Дочь их Олимпиада 1/2 лет Просфирня Анна Степанова 54-лет.
Заштатные и сиротствующие
Бывшаго Московской округи в селе Михалеве при Богородицерождественской церкви священника Феодора Михайлова жена его вдова Анна Иоаннова 65-ти лет, живет на пропитании у сына означенного священника и благочинного Михаила Феодорова. Б
ронницкаго уезда при Никитской церкви, что Навзлошках пономарская вдова Параскева Андреева 72-х лет, живет на пропитании означенного диакона Симеона Иоаннова.
Бывший при означенной церкви дьячок Василий Стефанов Виноградский 56-ти лет, и жена его Дарья Никифорова 54-х лет, живут на пропитании дьячка Павла Леонтьева.
После умершего пономаря Андрея Васильева, бывшего при означенной Успенской церкви, дети его: Еликонида 15-ти лет, Татиана 12-ти лет, Ксения 9-ти лет, Агафал 8-ми лет. Живут при матери у означенной вдовы просфирни Анны Стефановой на собственном пропитании.
О прихожанах означенной церкви. По части первого священника.
В селе Гжели дворов 40, число душ муж. 164, жен. 179.
В деревне Обуховой дворов 36, число душ муж. 136, жен. 139, от церкви в 1-й версте.
В деревне Кошировой дворов 67, число душ муж. 273, жен. 270, от церкви в 1-й версте.
В деревне Григоровой дворов 23, число душ муж. 96, жен. 132, от церкви в 2-х верстах.
В деревне Мининой дворов 43, число душ муж. 168, жен. 177, от церкви в 3-х верстах.
В деревне Коняшиной дворов 17, число душ муж. 87, жен. 87, от церкви в 3-х верстах.
Всего дворов 216, число душ муж. 924, жен. 974.
Священник и Благочинный Михаил Феодоров руку приложил.
Симеон Иоаннов руку приложил.
Максим Андреев руку приложил.
По части второго священника.
В селе Гжели дворов 53, число душ муж. 260, жен. 208.
В деревне Фениной дворов 81, число душ муж. 320, жен. 364.
В деревне Глебовой дворов 39, число душ муж. 135, жен. 170.
В деревне Трошковой дворов 47, число душ муж. 219, жен. 252.
В сельце Ждановском купцов по церкви один двор, число душ муж. 3, жен. 3
В расколе число душ муж. 27, жен. 18.
Всего дворов 222, число душ муж. 907, жен. 1019.
Священник Иоанн Васильев руку приложил».
Во-первых, якобы им переведено сорок восемь человек из раскола в православие; во-вторых, показал не в силу указа присланного из Московской духовной консистории, в котором предписано выставлять не сорок восемь человек, а тридцать три, о которых дело производится.
Павел Леонтьев руку приложил Уалериан Андреев руку приложил».
С 28 февраля 1839 г. священник гжельской Успенской церкви Иоанн Смирнов митрополитом Московским и Коломенским Филаретом был утвержден проходить должность законоучителя в Гжельском сельском училище.
5-30 ноября 1842 г. велось дело о священнике Иоанне Смирнове в связи с тем, что он 29 октября 1842 г. предал земле тело крестьянина села Гжели, о котором пошел слух, что он умер не от чахотки, а от побоев. В таких случаях необходимо было получить разрешение на захоронение от светских властей. Неизвестно, чем закончилось это дело, как и то, куда был переведен о. Иоанн Смирнов. Последнее упоминание о нем относится к 1850 г.
6 февраля 1831 года, как мы уже видели в ведомости, на освободившееся место, после перемещения священника Платона Николаева Покровского был назначен священник Михаил Федорович Лебедев (род. в 1792 г. в семье священника).
23 февраля 1833 г. митрополитом Московским и Коломенским Филаретом священник Успенской церкви Гжели Михаил Лебедев был определен благочинным.
В его ведомстве находились церкови: Успенская села Гжели, Рождества Богородицы у реки Захаровки, Николая Чудотворца на реке Нерской, Троицкая в селе Фаустово, Космо-Дамианская на погосте Гвоздня, Николая Чудотворца на Боршевке, Казанской Божией Матери в селе Марково, Димитрия Солунского в селе Малахове». Он стал первым священником гжельской Успенской церкви, получившим столь ответственную должность.
Она была введена в русской Православной Церкви в первой половине XVIII в. и назначалась епархиальным архиереем. Ранее благочинные назывались поповскими старостами, и сама должность имела выборный характер. Со второй половины XVIII в. и АО 1764 г. должность благочинного и должность старосты существовали параллельно, но в обязанности последних в тот период входил только сбор архиерейских пошлин.
В ведении благочинного было 10-30 окрестных церквей, которые составляли в епархии благочиннеческий округ. Права и обязанности благочинного определялись особыми инструкциями, утвержденными Святейшим Синодом.
В обязанности благочинного входило: всесторонний надзор за церквами и духовенством округа, выполнение распоряжений епархиального начальства и разрешение недоумений, связанных с ними. Благочинные имели некоторое право суда над духовными лицами по делам, которые не требовали формального судопроизводства и могли быть устранены мерами вразумления, выговоров, внушений. Благочинные также могли налагать на виновных штраф, аттестовать служащих духовных лиц в послужных списках, ходатайствовать о представлении их к наградам.
26 июня 1836 или 1838 г. за умножение свечных доходов священнику гжельского храма Михаилу Лебедеву была объявлена признательность Московской духовной консистории.
В 1838 г. митрополитом Московским и Коломенским Филаретом о. Михаил Лебедев был определен на должность законоучителя в Гжельское удельное училище.
11 октября 1838 г. о. Михаилу Лебедеву была объявлена благодарность Епархиального начальства за успешность кружечного сбора в пользу бедного духовенства.
6 февраля 1847 г. митрополитом Московским и Коломенским Филаретом о. Михаил Лебедев был переведен во священника к церкви Казанской Пресвятой Богородицы села Маркова Бронницкого уезда.
Подобно тому, как служение священников предыдущих 20 лет преследовали кражи из храма, так на время служения о. Михаила Лебедева и о. Иоанна Смирнова пришлись так называемые «дела» связанные с дьяконом Симеоном Иоанновым.
Сейчас трудно однозначно сказать, что явилось причиной сложных отношений между дьяконом и священниками, но, думается что современному читателю будет любопытно проследить по архивным документам конфликт в развитии. Это дело изобилует огромным количеством мелких, но очень интересных деталей которые, при определенном воображении, позволяют полностью погрузиться в быт середины позапрошлого века. Это ощущение знакомо тем, кто читал роман Н. С. Лескова «Соборяне»...
Первое, дошедшее до нас дело, было начато в 1833 г.
Итак, в апреле 1833 г., находясь всего два месяца в должности благочинного, священник гжельской Успенской церкви Михаил Федоров написал рапорт митрополиту Московскому и Коломенскому Филарету:
«В Святую Пасху 1833 г. диакон Успенской церкви с. Гжели Симеон Иоаннов со мною, так и священником Иоанном Васильевым ходил в приходе весьма нетрезв, от чего во многих домах не служил молебны, а взятый у церковников Максима Андреева и Александра Иоаннова стихарь дорогою потерял...»
На этом рапорте митрополит Филарет поставил свою резолюцию: «Диакону до решения дела запретить св. служение».
30 мая 1833 г. диакон Симеон Иванов на допросе показал, что «...в дни Св. Пасхи до пиана не напивался, а от служения в некоторых домах молебнов отлучался по причине зубной болезни, и то, с позволения благочинного священника, и стихарь не терял...»
Такой вот диалог начала XIX в. Один говорит - напился и стихарь потерял. Нет, отвечает другой, - не пил и стихарь не терял.
Спрашивается - кому верить? Надо думать тому, у кого есть свидетели. Вероятно, так именно и думал дьякон Симеон Иванов. Во всяком случае, уже в июне 1833 г. церковный староста Успенской церкви Петр Петров и волостной голова Гжельской волости, Лев Иудин с приходскими людьми написали прошение митрополиту Московскому и Коломенскому Филарету:
«...Диакон Семион Иванов Смирнов, как трезвенною жизнью, примерный поведением, так и ревностным прохождением своей должности заслужил общую нашу к нему любовь, а ныне, не видя его служащим при священнодействии, мы скорбим, что он запрещен в служении. Зная, сколько болезненно прискорбно страдать невинному, решили искать в лице Вашем Высокопреосвященнейший Владыка, защиты. Просим разрешить, как невинно страждущему, диакону священнослужение...»
24 июля 1833 г. в Московской Духовной Консистории слушали дело о поведении диакона гжельской церкви Семиона Иванова Смирнова и приказали: «диакона оставить в сильном подозрении».
А иначе, наверное, и быть не могло. Не верить священникам нет оснований, и не принимать в расчет заступление односельчан тоже нельзя.
После этого диакон Семион Смирнов был направлен для испытания поведения на 1 месяц в Екатерининскую пустынь
12 сентября 1833 г. строитель Екатерининской пустыни иеромонах Мельхиседек написал рапорт митрополиту Московскому и Коломенскому Филарету: «...диакон церкви с. Гжели Семион Смирнов поведения не худого и ходил ко всякой Божественной службе и заслуживает разрешения в священнослужении...»
Как складывались отношения дьякона со священниками в течение последующих лет, мы не знаем, но можем предположить, что не очень гладко, так как в 1842 г. открылось другое дело, которое началось по уже инициативе самого Симеона Иванова называлось ни много ни мало: «дело о защите дьякона нет, .. Гжели Симеона Иванова от притеснений священников».
Начнем с ведомости 1842 г. «...церковь Успения Божией Матери в с. Гжели крепка, при ней служат: священник и благочинный Михаил Лебедев, диакон Симеон Смирнов, дьячок Максим Спасский, пономарь Александр Птицын, священник Иоанн Смирнов, дьячок Павел Ласкин и пономарь Валериан Боголепов. В приходе: по части 1-го священника в селе Гжели крестьян 35 дворов 167 муж. и 183 жен. Итого 200 дворов 978 муж. и 1060 жен. По части 2-го священника в селе Гжели крестьян 43 двора 212 муж. и 241 жен. Всего 219 дворов 987 муж. и 1085 жен...» (В скобках заметим, что население в приходе по сравнению с 1841 г. впервые сократилось, хотя до этого росло).
В этой ведомости не указано, сколько лет от роду было в 1842 г. дьякону Симеону Смирнову, но, судя по прошлым ведомостям (1839 и 1841 гг.), можно утверждать, что ему было 49 лет. То есть взрослый мужчина, не легкомысленный юноша. Более того, по одному из документов, приводимых нами ниже, станет ясно, что служит он в храме более 20 лет и пользуется уважением односельчан
Итак, в 1842 г. диакон Успенской церкви Симеон Иоаннов Смирнов написал прошение митрополиту Московскому и Коломенскому Филарету:
«...нахожусь я при оной церкви с 1817 г., дьячком около 8 лет и дьяконом около 17 лет - всего около 25 лет, при разных священниках и никогда ни одним из них я не был прежде замечен ни в каком противорелигиозном поступке. Но ныне настоящий священник и местный благочинный Михаил Феодорович, бывший до прошедшей великой четыредесятницы отцем моим духовным, называет меня еретиком и колдуном, как в церкви во время священнодействия, так и во время хождения по приходу со крестом. Другой священник Иван Васильев во время Божественной литургии убеждал меня сознаться в том, что я еретик и колдун и угрожал мне, говоря вслух: признайся и паче тебя или огонь вожжет или земля разверзит и поглотит тебя, что слыхали бывшие в церкви прихожане и дьячок Михаил Андреев. Прошу защитить меня от такого карания местных священников».
15 июня 1842 г. благочинный священник церкви в Гжели Михаил Феодоров в Московской Духовной Консистории по поводу предъявленных ему диаконом обвинений объяснил: «29 марта 1842 г. был я вместе со священником Иоанном Васильевым в доме пономаря Валериана Андреева, который в это время от нечистого, духа находился в сильных конвульсиях и, ожидая конца мучения, закричал весьма сильно, что диакон - колдун. В это время в доме пономаря находился с сыном своим портной Бронницкого уезда вотчины господина Ладыгина села Татаринцова крестьянин Тимофей Ефимов, совершенно трезвой жизни и честного поведения, который шил в Успенскую нашу церковь на Святой престол две одежды.
Вскоре после нас, пономарь, лежа на постели начал говорить - сейчас диакон придет и меня за нос подержит, и это было повторено им много раз. После сих слов, действительно, приходит диакон в нетрезвом виде и, сказав с яростию, что он меня порочит, по словам жены пономаря, ухватил пономаря за нос. Как только диакон ушел из дому пономаря, у того пономаря тут же открылась новая болезнь, гораздо опаснее первой; ибо бес начал говорить что их теперь стало двое». Видя плохое состояние пономаря, для чтения над ним молитв решили позвать отца его духовного священника Дмитровского, что в Дорках, погоста Илью Иоаннова.
На время дознания диакон села Гжели Симеон Иванов Смирнов был изобличен в нетрезвости и запрещен в священнослужении.
Однако вскоре, судя по всему, запрещение было снято, и Симеон Иванов приступил к выполнению своих обязанностей. Но не надолго!
20 июля 1842 г. по резолюции митрополита Московского и Коломенского Филарета диакон Симеон Иванов Смирнов был запрещен в священнослужении, по его нетрезвости.
21-31 декабря 1842 г. велось дело о разрешении священнослужения запрещенному дьякону Симеону Иванову.
Вероятно, разрешение было получено, но с резолюцией «о наблюдении за поведением».
И к наблюдению этому священники отнеслись со всей серьезностью, так как уже 12 января 1843 г. священноцерковнослужители Успенской церкви написали митрополиту Московскому и Коломенскому Филарету рапорт, где и изложили результаты своих наблюдений.
«...в соответствии с Вашей резолюцией о наблюдении за поведением запрещенного диакона нашей церкви Симеона Иванова, сообщаем, что запрещенный диакон Симеон Иванов 6 декабря 1842 г в день Тезоимства Его Императорского Величества у Богослужения и молебствования не был и не ходил по приходу в обоих половинах, а 25 декабря 1842 г. в День Рождества Христа Спасителя также не был у Богослужения.
К рапорту руку приложили церкви с. Гжели благочинный священник Михаил Феодоров, священник Иоанн Васильев, дьячок Максим Андреев, пономарь Валериан Андреев, пономарь Александр Иванов».
И тут проявляется, сметливый характер злополучного дьякона. Раз его не упрекают в обычном для него пороке - употреблении горячительных напитков, а этот рапорт - единственный документ, где упоминается имя Симеона Иванова, а спиртное не упоминается, то свою защиту опальный дьякон строит безупречно и даже с некоторым изяществом.
11 февраля 1843 г. в Московской Духовной Консистории диакон Симеон Иванов на предъявленные ему обвинения показал:
«...6 декабря 1842 г. не был у Богослужения и молебствования потому, что благочинный священник села Гжели Михаил Федот ров запрещал ему, как подозреваемому в колдовстве, ходить не только в церковь, но даже подходить к его, благочинного, дому. В приходе же ходить ему оный благочинный священник не приказывал, поэтому он в тот день сидел дома. 25 декабря 1842 г. он находился в г. Москве, а уехал туда с позволения благочинного священника ранее 21 декабря для подачи прошения Его Высокопреосвященству от приходских людей о разрешении ему священнослужения. Прошение оное я подал 23 декабря 1842 г., а 25 декабря отстоял литургию в Параскиевской церкви, что на Пятницкой, а после этого в четвертом часу вечера отправился из г. Москвы в село Гжель, в которое прибыл в 11 часов вечера (т.е. на дорогу из г. Москвы в с. Гжель потратил около 7 часов), поэтому и не мог быть в сей день в нашей Успенской церкви села Гжели».
То есть во всех приписываемых ему проступках он не виноват, так как строго выполнял распоряжения благочинного, по его же позволению, уехал в Москву. Там отстоял литургию. Раз уж я своем храме нельзя, так хоть в Москве. А вернулся поздно. И уж совсем походя, отмечает причину своего путешествия в Москву! Оказывается, он относил его Высокопреосвященству прошение от односельчан о разрешении ему священнослужения. И прошение это, как мы теперь понимаем, было удовлетворено.
Почему-то кажется, что была у дьякона Симеона Иванова привычка лукаво прищуриваться. Во всяком случае, эти показания он давал наверняка с таким прищуром.
Но слабость дьякона его губила. И где бы она его не заставала, от внимательного ока начальствующих скрыть ее было невозможно.
Так, в апреле 1843 г. священноцерковнослужители Успенской церкви написали митрополиту Московскому и Коломенскому Филарету очередной рапорт.
«Успенской церкви с. Гжели диакон Симеон Иванов во вторник 1843 г. на светлой седмице ходя в деревне Обухове от излишнего употребления горячих напитков, крайне ослабев, более чем в 30 дворах не был при служении молебнов, и с того дня во всю седмицу не являлся ни к службе в церковь, ни к служению молебнов в приходских домах».
25 мая 1843 г. диакон Симеон Иванов был отрешен от места и переведен на два года в причетническую должность к церкви села Карпова Богородского уезда.
Казалось, на два года можно бы вздохнуть спокойно. Удалили священники от себя - недалеко, правда - одиозного дьякона... Но не тут-то было. В очередной раз «бывший» диакон Симеон Иванов показал, что умеет держать удар.
Всего через две недели, 10 июня 1843 г. в Московской Духовной Консистории на предъявленные ему обвинения по поводу того, что на светлой седмице 1843 г. не был при служении молебнов более чем в 30 дворах, он показал: «...в той деревне Обухове пс служил молебнов не от горячительных напитков, а у него случилась горячка, и в доказательство своих слов сослался на крестьян той деревни».
И кроме свидетельских показаний крестьян, усилил свои позиции таким вот прошением на имя митрополита Московского и Коломенского Филарета от имени приходских людей:
«...приходской наш диакон Симеон Иванов Смирнов уже 10 месяцев находится запрещенным в священнослужении, а церковь наша без диакона, который теперь находится в должности дьячка. Служил он диакон Симеон Смирнов 27 лет и нам известен как добрая тою души своей, так и поведением. Прошение подписал староста Павел Андреев и много приходских крестьян».
Но, несмотря на поддержку односельчан, успеха этот демарш не имел. И уже в конце июня место дьякона было занято.
21 июня 1843 г. «...по окончании курса в семинарии и по увольнению в Епархиальное ведомство митрополитом Московским и Коломенским Филаретом во диакона к Успенской церкви с. Гжели был произведен Александр Иоаннов Аержавин, который родился в Московской губернии, сын звонаря Московской Ивановской колокольни.
Обучался в Московской духовной семинарии паукам: Богословским, Философским, Церковно-Библейской истории, Физике, Математике, языкам: латинскому, греческому и французскому. У него жена Агрипина Иоаннова».
И в ведомости 1844 г. имени Симеона Смирнова уже не значится... «...церковь Успения Божией Матери в с. Гжели крепка, на которую план имеется и хранится в церковной ризнице.
При оной церкви служат: благочинный священник Михаил Лебедев, 52 лет. Диакон Александр Иоаннов Державин, 25 лет. У него жени, Агрипина Иоаннова, 20 лет.
Дьячок Максим Спасский, 40 лет.
Пономарь Александр Птицын, 50 лет. Священник Иоанн Смирнов, 47 лет. Дьячок Павел Ласкин, 33 лет. Пономарь Валериан Боголепов, 35 лет.
В приходе:
по части 1-го священника в селе Гжели крестьян 36 дворов: 71 муж. и 186жен. Итого 213 дворов 992 муж. и 1079 жен.
По части 2-го священника в селе Гжели крестьян 43 двора 220 муж. и 241 жен. Всего 209 дворов 1017 муж. и 1092 жен».
В феврале 1847 г., как мы помним, священника Михаила Лебедева перевели в другой храм, а его место занял священник Василий Степанович Постников (род. в 1812 г. в Московской губернии, сын дьячка). Обучался в Вифанской семинарии богословию, философии, физике, математике, истории церковной и всеобщей, языкам (еврейскому, греческому, французскому, на котором потом два года читал лекции). Семинарию окончил в 1834 г. 18 февраля 1837 г. по резолюции митрополита Филарета был посвящен во священника Троицкой церкви села Язвищи Волоколамского уезда, откуда в 1847 г. был перемещен в церковь Успения Пресвятой Богородицы в Гжели.
Интересно, что через несколько месяцев после его назначения, 14 июня 1847 г. митрополитом Московским и Коломенским Филаретом диакон Успенской церкви Гжели Александр Державин был переведен во диакона к церкви Рождества Иоанна Предтечи села Новорождествена Бронницкого уезда.
А еще через полгода 31 января 1847 г. бывший диакон Симеон Иванов снова был разрешен в священнослужении.
Вот так закончилась история непростых взаимоотношений строгих священников и веселого диакона, который опять был разрешен. История не донесла до нас, воспользовался ли он разрешением и продолжил ли службу в родном храме. Но доподлинно известно, что к 1850 г. он уже скончался.
В ревизской сказке сентября 1850 г., помимо прочего, читаем, «...при двухкомплектной Успенской церкви в с. Гжели, Бронницкого уезда, служат священноцерковнослужители:
Священник Иоанн Васильев Смирнов, 52 лет, вдов.
Священник Василий Стефанов Постников, 40 лет, у того жена Евдокия Матфиева, 33 лет.
Диакон Прокопий Иоаннов Покровский, 25 лет.
Дьячок Максим Андреев Спасский, 47 лет.
Дьячок Павел Леонтьев Ласкин, 38 лет.
Пономарь Александр Иванов Птицын, 56 лет.
Пономарь Валериан Андреев Боголепов, 37 лет.
Просвирня Матрена Карпова, жена-вдова умершего диакона Симеона Иоаннова Смирнова, находившегося в причетнической должности в Покровской церкви с. Карпова Богородского уезда…»
В читальном зале ЦИАМа есть ксерокопия списка церквей Московской епархии - типографский текст начала XX века с пометами, сделанными также до 1917 года (поскольку написаны они по старой орфографии). Привожу здесь список церквей Бронницкого уезда. Имена благочинных вписаны от руки, как и некоторые церкви - Никольская в селе Малышеве, Никольская, у реки Нерской и Михаило-Архангельская, села Муравлева (объясняется это тем, что церкви в Малышеве и Муравлеве построены в начале XX века, а список, видимо, составлялся ранее, а очень старую Николо-Нерскую церковь составитель просто забыл включить). В списке нет Михаило-Архангельской церкви села Михайловской Слободы, поскольку она упомянута в том разделе этого списка, где перечислены единоверческие церкви.
БРОННИЦКИЙ УЕЗД
Благочиние 1-го округа
Свящ[енник] Иоанн Добров
1. Михаило-Архангельская, соборная, г. Бронниц.
2. Успенская кладбищенская.
3. Михаило-Архангельская, на погосте Дорках.
4. Димитрие-Селунская, на погосте Дорках.
5. Никитская, в погосте Лужков.
6. Покровская, в селе Осеченках.
7. Предтечевская, села Новорождествена.
8. Троицкая, села Троицкого, при озере Борисоглебском.
9. Христо-Рождественская, села Быкова.
10. Троицкая, при платформе Удельной.
11. Покровская, при речке Донинке.
12. Петропавловская, при станции «Малаховка», Московско-Казанской ж.д.
13. Николаевская, в деревне Малышевой.
Список содержит некоторые неточности: некоторые церкви упомянуты в нем дважды (Дмитровская, в Дорках, Спасская, в селе Ульянине, Знаменская, села Давыдова и Спасская, села Косякова). Кроме того, среди церквей благочиния 5-го округа под номером 16-м указано непонятное "в деревне Журавлевой". Не соображу, что за церковь имеется в виду, может быть, это просто ошибка при наборе текста. К каким благочиниям относились перечисленные церкви сложно сходу сказать, это требует уточнения (рискну только предположить, что Дмитровская церковь на погосте Дорках относилась не к 1-му, а к 6-му округу, но настаивать пока не могу).
УДК 271.2+94(47)
ДУХОВЕНСТВО БРОННИЦКОГО УЕЗДА В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА
ПО ОТЧЕТУ ПРЕОСВЯЩЕННОГО ЕПИСКОПА ДМИТРОВСКОГО ТРИФОНА (ТУРКЕСТАНОВА)
Белоногова Ю.И.
В статье рассматривается состояние приходского духовенства Бронницкого уезда Московской губернии по материалам отчета преосвященного Трифона епископа Дмитровского, формирование положительного облика приходского духовенства, взаимоотношения епархиальной власти и клириков сельских приходов.
Ключевые слова: приходское духовенство, епископ Трифон (Туркестанов), Бронницкий уезд, Московская губерния.
ORTHODOX PRIESTHOOD OF BRONNITSY COUNTY IN THE EARLY 20TH CENTURY
BY THE REPORT OF THE BISHOP OF DMITROV TRYPHON (TURKESTANOV)
Belonogova J.I.
The article considers the state of the Orthodox priesthood of Moscow Province Bronnitsy County according to the materials of the report of the Bishop of Dmitrov Tryphon, formation of a positive image of the Orthodox priesthood, the relationship between the diocesan authorities and the clergy of the rural parishes.
Keywords: parish clergy, Bishop of Tryphon (Turkestanov), Bronnitsy County, Moscow Province.
В конце XIX – начале ХХ веков в России наметились глобальные перемены в жизни населения: ломался традиционный уклад сельской жизни, стремительно росли промышленные города, все чаще была слышна антигосударственная и антирелигиозная агитация. Православная Церковь, не смотря на множество проблем, с которыми она сталкивалась, не могла не откликнуться на новые потребности паствы. Много времени и сил уделяли церковные деятели борьбе за трезвость, просвещению и облагораживанию досуга своих прихожан, для этого были созданы различные организации, братства, приходские общества.
Но Церковь в представлении народа – это, прежде всего, священник, ведь именно через него прихожане участвуют в Таинствах. Священник совершает требы, к нему прибегают во всех духовных нуждах. Поэтому на священнослужителей церковная власть всегда обращала большое внимание, канонические требования к священникам жестче, чем к простым мирянам. Строгие нормы на Руси были распространены не только на священников, но и на церковнослужителей – причетников, от них, например, тоже требовалось единобрачие (решение Владимирского собора 1274 г. ). В XVIII – XIX веках от священников требовалось не только благочестие, но и образованность, а в отдельных случаях, даже медицинские навыки . Епархиальная власть внимательно наблюдала за поведением духовенства, его нравственными качествами, отношениями с прихожанами.
Благодаря реформаторской деятельности Петра I у нас есть подробные сведения о деятельности приходского духовенства Синодального периода. В XVIII веке создаются духовные консистории и разрабатывается система отчетности. Отчеты, подаваемые ежегодно священнослужителями в духовную консистории, со временем усовершенствуются, становятся все более подробными. В них описывается не только состояние храма, количество прихожан, но и приводится подробная информация о священнослужителях: образование, послужной список, награды, информация о жене и несовершеннолетних детях. Тем не менее, личное знакомство правящего архиерея или викария остаются актуальными и интересными как для епархиальной власти, которая наглядно видит вверенные ее попечению храмы, знакомится с священно- и церковнослужителями, так и для современных историков, так как в отчетах приведена не только статистика, но и личные впечатления, характеристики церквей и клириков, появляется возможность воссоздать детали быта и отношений епископата и духовенства.
Интересный отчет об инспекторской поездке по церквям Бронницкого уезда оставил владыка Трифон. Епископ Дмитровский Трифон (Туркестанов) был московским викарием в 1901-1916 годы . Он помогал в управлении Московской епархией митрополиту Владимиру (Богоявленскому) до 1917 года. Епископ Дмитровский считался старшим среди всех московских викариев , которых к тому времени было четверо. В начале XX века Дмитровским епископам были подведомственны церкви Китайского и Ивановского сороков города Москвы, так же они наблюдали за приходами Бронницкого, Дмитровского, Коломенского и Московского уездов Московской губернии . Владыка Трифон был человеком далеко не ординарным, он происходил из старинного грузинского рода, путь монашества им был выбран самостоятельно . Владыка отправился в инспекторскую поездку по Бронницкому уезду в 1904 году. Округа состояла из 6 благочиний, включала 90 церквей, из них 3 были приписные, 2 бесприходные и 1 единоверческая, так же в уезде было 45 церковно-приходских школ. Поездка была чрезвычайно насыщенной: за 11 дней путешествия владыка Трифон осмотрел 73 храма, пообщался с учащимися церковно-приходских школ. Общий вывод поездки положительный «Храмы везде благоустроены, сдержатся в полном порядке и чистоте. Богатых больше, чем бедных. В некоторых фабричных селениях не уступают московским» . Однако, отчет не был формальным и владыка смог увидеть и понять недостатки и проблемы вверенного его ревизии уезда.
В свете проблем духовной жизни начала ХХ века, владыка обращает внимание на актуальные для его времени вопросы – духовного просвещения народа. Поэтому особое внимание уделено воскресным школам. Епископ Трифон встречается с детьми, беседует с ними, проверяет знания Закона Божия. В разговоре с детьми внимание обращал на умение креститься, знание молитв. Епископ Трифон выяснил, например, что ученики церковной школы с. Криницы «ничего не знают по Закону Божию» .
Так же владыка давал развернутые характеристики отдельным храмам и приходским постройкам. Не смотря в целом на положительный вывод, епископ Трифон отмечает и недостатки, в том числе, относительно состояния церковных строений, которые никогда не попадали на страницы клировых ведомостей и отчетов благочинных. Каменный храм Рождественского погоста оказался «ветхим, сырам, довольно запущенным» . Храм иконы Живоносный источник села Иван не смотря на то что «был недавно отделан» оказался снаружи грязным . В с. Кутузово храм Рождества Христова отказался старым с «покосившимся полом», да и клир не порадовал владыку опрятностью «миро хранилось небрежно в пузырьке с грязной пробкой» . Отмечал владыка и особенно понравившиеся ему церкви. Например, храм святителя Николая села Лямцево был отмечен как благолепный . Удивление вызвал храм Живоначальной Троицы села Лобаново, который был «совершенное подобие московского Симонова монастыря», правда при ближайшем рассмотрении оказалось, что, «краска облезла, штукатурка обвалилась, помещения обветшали» .
Самое интересное в отчете преосвященного Трифона – это характеристика приходского духовенства Бронницкого уезда. Владыка не только повторяет известные из отчетов сведения о возрасте и образовании, но и дает личные характеристики священнослужителей. Например, о священнике с. Быкова владыка записал «Свящ. Воскресенский – тип священника формалиста, отвечал мне неохотно, почти грубо, видимо тяготясь моими вопросами. По-видимому, больше интересуется доходами, чем пастырским делом. Надо полагать, что редко произносит проповеди, ибо, насколько я заметил, собравшиеся крестьяне мало привыкли слушать поучений» . Священник В. Померанцев так же удостоился не лестной характеристики «характера тяжелого, постоянно ссорится с учителем». Свящ. А. Лебедев оказался «молодой, но, по-видимому, довольно ленивый» . Так же от внимания преосвященного Трифоне не ускользнули и церковнослужители, о псаломщике С. Смирнове от пишет «знает не устав, а заведенный порядок службы, иногда крайне неправильный» . А о псаломщике П. Самолучшеве замечает «нерадив и очень нетрезв. За 9 лет службы не подает надежды на исправление» , так же строго отнесся и к псаломщикам Николаю Хитрово: «читает и поет посредственно, по жизни беспорядочен» и Василию Пономареву: «читает бойко, но с ошибками в ударения, поет торопливо» .
В с. Велино еп. Трифона вообще встретили нерадушно «священник крайне неделикатно отнесся к моему приезду. Церковь была не освещена. Священник меня не ждал, а псаломщика вообще не было, ибо он ушел рыть картошку» . Таким образом, владыке приходилось много ездить, посещать каждодневно по несколько храмов, знакомство с духовенством было не формальным, епископ Дмитровский имел возможность не только увидеть церковные строения, но и проэкзаменуюсь духовенство. Из отчета видно, что поездка имена не отчетно-парадный характер, владыка обращает внимание на болезненные вопросы, которые, по-видимому, были известны в епархии заранее и для составления собственного независимого мнения преосвященный Трифон разбирает эти проблемы. Например, нелесную характеристику дал епископ Дмитровский свящ. Ивану Любимову «скрытный, несимпатичный, сторонник земской школы из-за корыстных расчётов» , конечно информация о взглядах священника не была неожиданной для епархиальных властей, а викарий проверял достоверность информации.
Приходилось вникать еп. Трифону и в конфликтные ситуации. Например, в селе Авдотьино между священником и отцом псаломщика (заштатным диаконом) постоянно возникали конфликты, т.к. отец диакон спорит со священником, для урегулирования ситуации было предложено решение – отправить его (заштатного диакона) в богадельню .
Преосвященный отмечал не только недостатки, о свящ. Соколове он пишет «производит впечатление простого, но усердного труженика» . Отметила он и молодого священника церкви Рождества Христова Алексея Клеменко «выделяется из ряда многих священников своим пастырским рвением по обращению раскольников» , свящ. Константин Соловьев тоже оставил «впечатление серьезного и симпатичного пастыря» .
Епископ Трифон оставляет в отчете свои личные впечатления, давая неофициальную характеристику священнослужителям как людям: «производит впечатление забитого нуждой человека» , – пишет он о псаломщике А. Воздвиженском, или наоборот: «старательный человек, но более хозяйственного духа, чем пастырского» , – это о свящ. В. Виноградове.
Особое внимание епархиальные власти уделяли просветительской деятельности духовенства, поэтому в отчете регулярно встречается упоминание о количестве прочитанных священниками в течение года проповедей и особенно отмечаются усердные пастыри, которые сами их составляли. Например, свящ. Николай Протопопов за год говорил 20 проповедей и все они были «неопустильнельно печатные» , а священник Дмитрий Сперанский произнес в минувшем году 30 письменных поучений , остальные священники произносили по 7-12 проповедей.
Отчет преосвященного Трифона (Туркестанова) помогает раскрыть отдельные черты церковной политики в отношении к подведомственному духовенству, определить основные ее приоритеты. В отчете пишется много о недостатках духовенства, но это показывает не просто их наличие, но и стремление их исправить. Так же отчет показывает, как подобные поездки помогали наладить живую связь между простым сельским духовенством и епископатом. В России епархии были обширны и посещение архиереем храмов, особенно деревенских считалось большой редкостью, даже многие церкви были освещены малым освещением (иерейским чином). Но изменение социальных условий в конце XIX – начале ХХ века заставили епархиальную власть относится с большим вниманием к духовенству, поднимать вопрос не только о его нуждах, но и о повышении его просветительской и культурной роли в жизни русской деревни. Замечания и вопросы, рассмотренные преосвященным Трифоном, говорят о заинтересованности священноначалия в росте нравственного авторитета духовенства.
В условиях роста революционной и антирелигиозной агитации Церковь должна была найти ответ для своих прихожан и защитить себя в лице своих служителей от крикливой антиклерикальной пропаганды. Этот ответ был в усилении внимания к нуждам населения, расширение социальной деятельности, а так же в повышении авторитета священнослужителей.
Список литературы:
1. Авдеев А.Д. Начальная медицинская подготовка воспитанников духовных семинарий в дореволюционной России // Высшее образование в России. 2014. № 4. С. 142 – 146.
2. Дмитровское викариатство // Православная энциклопедия. Т. 15. С. 449-452.
3. Никитин В. Памяти митрополита Трифона (Туркестанова) // Журнал Московской Патриархии. 1984. № 9. C. 16-22.
4. Памятники древне-русского канонического права. СПб., 1880. Ч. 1.
5. Указ Св. Синода от 9 июля 1744 «Об именовании архиерейских домовых правлений консисториями» // Полное собрание законов Российской империи, с 1649 года. 1744-1748. СПб., 1830. Т. 12. С. 166 – 167.
6. ЦГАМ. Ф. 203. Оп. 19. По отчетам преосвященного Трифона об обзоре церквей Бронницкого уезда за 1904 г.
Белоногова Юлия Игоревна – кандидат исторических наук, доцент Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (Москва, Россия).
Data about the
Belonogova Julia Igorevna – Candidate of Historical Sciences, Associate Professor of Saint Tikhon"s Orthodox University of Humanities (Moscow, Russia).
