Инклюзивное образование – московский опыт.

– уникальный педагог, доктор философских наук, создатель и директор Института развития функциональных систем мозга в Гамбурге (Германия). Более 40 лет она работает в качестве психолога и специального педагога с детьми, имеющими серьезные нарушения развития (синдром Дауна, аутизм, СДВГ и др.), разработав на собственном опыте ряд методик обучения таких учеников чтению, математике и другим предметам. В конце года Кристель Манске приехала в Россию, чтобы представить свою книгу «Каждый ребенок – особенный» . Перед презентацией в интервью «Правмиру» она рассказала о своей методике работы с особыми детьми, а также ее основе – трудах Льва Выготского и Алексея Леонтьева.

– Сегодня в России только начинается путь по внедрению , и, конечно, препятствий будет много. Ожидается и негативная реакция родителей, и неумение обычных учеников принимать особых детей, и ошибки педагогов, недостаточно обученных, а главное – пока мы будем проходить этот путь, те самые дети, для которых устроена инклюзия, будут страдать. Как же быть, если пока в реальной жизни инклюзия – не лозунг, а стресс для всех?

– В первую очередь нужно задаться вопросом, каким образом в педагогике добиться от инклюзии оптимизма. Причем этот оптимизм должен иметь под собой научную основу, так как пока инклюзия несет в себе только моральную основу.

У нас нет специальных программ для преподавателей, которые могли бы с новыми знаниями включиться в процесс , – материалов, методических книг для преподавателей и так далее. Пока всё, что у нас есть – это желание.

Четыре ступени психического развития

Итак, прежде всего, рассмотрим, какая основа нужна для того, чтобы сделать инклюзию возможной. Мы исходим из того, что в одном классе находятся дети примерно одного возраста, но на разных ступенях психологического развития. Наша цель – чтобы каждый ребенок, вне зависимости от того, на какой психологической ступени развития он находится, смог участвовать в уроке и делать то, что он может.

Теоретическим концептом для работы с детьми является теория становления функциональных систем мозга. В ее основе лежит теория Льва Выготского об этапах психического развития от младенца до подростка. Выготский говорит, что человек является единством чувства, восприятия, мышления и воспоминания. Именно эти четыре ступени психического развития должны учитываться при ведении инклюзивного занятия.

У младенца доминантным является чувство. Когда он реагирует на мир, выражая удовольствие или неудовольствие.

У маленького ребенка доминантным является восприятие. Алексей Леонтьев называет это «единым функциональным органом». Если маленький ребенок играет, например, с каким-то определенным предметом, то этот предмет как функциональный целостный орган встраивается в систему только при том условии, если действия органов чувств ребенка, с помощью которых он познает этот предмет – пробует на вкус, нюхает, слушает звук предмета – сопровождаются речью. Тогда функциональная система замыкается. Ребенок должен потрогать чашку, попробовать ее на вкус, и обязательно назвать ее, сказать, что это чашка.

Для дошкольника доминантным является мышление. Очень важно, чтобы дошкольник представил себе эту чашку в уме как внутренний образ.

И затем ребенок покидает поле мыслительного восприятия – он уже не должен смотреть на чашку, он должен действовать в уме. Доминантой становится воспоминание, в нашем случае о чашке. И на этой ступени ребенок начинает пользоваться знаками, абстракцией. Петр Гальперин называет это внутренним психическим действием.

Применение четырех ступеней в инклюзивном образовании

Инклюзивное занятие должно проходить по всем этим четырем ступеням. Например, мы начинаем занятие в классе, где есть ребенок, который находится на уровне младенческого восприятия, учится показывать, хочет он что-либо или нет. Выготский говорит, что это ступень чувствования органами чувств. Тот орган, которым ребенок познает в этом возрасте мир – это язык: как на вкус это яблоко, сладкое ли оно? Если сладкое, ребенок радуется, если кислое, может заплакать. Мы даем ребенку такой предмет, который либо вызывает у него желание взаимодействовать с этим предметом, либо вызывает отторжение. И все остальные дети в классе также повторяют действие с яблоком.

Для каждого ребенка на любой стадии психического развития важно уметь показывать, что он хочет, что ему нравится.

Это потребность, которая очень глубоко заложена в нас, ядро внутри нас. Некоторые дети разучиваются демонстрировать эту потребность, и очень важно не допустить этого. Поэтому эта первая ступень обязательна для всех детей.

Затем мы переводим ребенка на следующую ступень. Если ребенку понравилось яблоко, если оно вкусное, мы говорим: «Тебе оно понравилось, оставь его себе. Почувствуй, понюхай и попробуй». Яблоко по-немецки apfel, и если ребенок не может повторить это слово, мы учим его обозначать яблоко при помощи буквы «А». Звук «а» становится словом для ребенка.

Далее у нас начинается ролевая игра, дети играют во врача. Все дети знают, что когда они приходят к врачу, то нужно открыть рот и сказать «а». Даже ребенок, который отстает в развитии, это знает. И звук «а» приобретает значение именно в этой ролевой игре, обозначая весь опыт похода к врачу. То есть звук «а» изучается не механически, а как слово со значением. Потому что слово – это самая маленькая смысловая единица.

Если я теперь назову умственно отсталому ребенку букву «а», он сразу начнет вспоминать всю ролевую игру. Этот ребенок, конечно, не сможет, как его одноклассники, пересказать эту историю словами, но он совершенно точно вспомнит смысл истории. Для всех детей интересно выучить буквы именно в таком смысловом контексте, а не просто в абстрактном. Как говорит Леонтьев: «Названное действие я всегда вспомню».

Теперь мы можем написать с ребенком букву «А» или дать ему деревянную букву «А» и раскрасить ее, наклеить на нее пластилин и так далее. То есть мы учим ребенка писать букву «А».

Затем мы покидаем зону зрительного и тактильного восприятия и переходим к третьей ступени. Если мы представим какое-либо действие, например, как мы задуваем свечку, то можно символизировать это действие, поднеся указательный палец ко рту и подув на него. Это будет символика для действия задувания свечи.

Так же с походом к врачу – сначала была ролевая игра, а теперь ребенок делает жест, поднося указательный палец ко рту и открывая рот, и таким образом символизирует действие похода к врачу. Даже больные дети с тяжелой умственной отсталостью могут символизировать это действие.

Следующая ступень, соответственно, когда ребенок может написать это действие, как определенный знак. То есть, даже если совсем слабенькому и умственно отсталому ребенку показать деревянную букву «А», он вспомнит и вторую ступень, где он играл в ролевую игру, и символизацию этого действия поднесением пальца ко рту, и сможет сказать букву «А».

Потом мы даем детям первый текст-комикс про поход к врачу. Сначала дети просто смотрят на картинку и описывают ее. И опять же, даже умственно отсталый ребенок узнает на этой картинке, о чем идет речь. И если таким образом составлена целая азбука, то дети учатся читать по ней сначала по слогам, а потом уже целыми словами и предложениями.

Как избежать стресса при обучении

Самая главная цель урока – чтобы ни один ребенок во время урока не потерпел неудачу. Если ребенок терпит неудачу на уроке, то на самом деле терпит неудачу инклюзия, а не ребенок. Итак, как провести урок так, чтобы в рамках него каждый ребенок смог учиться и не потерпел неудачу? Возьмем, например, инклюзивный урок по биологии в первом классе. Тема урока «Вымирающие виды птиц», на примере филина.

Первая ступень – почувствовать. Мы одолжили чучело филина из музея. Девочка Хильда слепая, но она чувствует руками перья чучела, она ищет руками, где расположены глаза, и когда она чувствует клюв, она говорит, что он твердый, как гвоздь. Тогда я отвечаю, что это орган, с помощью которого филин ест. Затем она ощупывает руками его когти. Она никогда не видела когти, не представляет, что это. Тогда она говорит, что у него твердые ногти. Про перья она говорит, что это шерсть. И я ей объясняю, что это перья.

Для всех детей интересно потрогать и посмотреть вблизи такую замечательную птицу. Во время знакомства с этим чучелом дети учат разные понятия. Например, что есть пух, есть перья, есть разные части тела и так далее.

Флоре 4 года, у нее синдром Дауна, и она находится на ступени между маленьким ребенком и дошкольником. Она осматривает филина: вот крылья, уши, желудок, и говорит: «Оказывается, у филина есть лицо, как у меня. У филина есть сердце, как у меня!»

После того, как все дети потрогали и посмотрели птицу, они переходят на вторую ступень – восприятия. Если дети еще совсем не умеют говорить, они обозначают филина жестом и говорят «У».

На следующей ступени символизации мы делаем такую сову или филина из шариков, обклеивая их разными перышками. Мы рисуем филина, используя разные техники изобразительного искусства.

Затем идет ступень абстракции. Дети, которые только начинают писать, пишут полностью слова «сова» или «филин». Другие дети пишут историю о сове. И таким образом все дети приобретают опыт знакомства с филином.

Все вместе

Для инклюзивных занятий мы сделали специальные книги с параллельными текстами. То есть у нас есть две книги, одна из которых рассчитана на уровень, когда дети умеют читать только буквы или слоги, там совсем мало текста, а вторая для детей, которые могут читать целый текст. Причем картинки в обеих книгах одинаковые, это очень важно, так как картинка порождает всё содержание текста. Единственное, чем отличаются книги – сложностью текста, но все дети получают одно и то же содержание на уроке.

И наша цель заключается в том, чтобы все дети, которые находятся на уроке, могли почувствовать, воспринять, подумать и вспомнить о предмете урока. То есть пройти все четыре ступени психического развития, о которых мы говорили, а также рассказать о предмете в процессе коммуникации.

Цель занятия заключается в совместной коммуникации преподавателей с детьми и детей внутри детского коллектива. Все дети идут по одному пути в рамках одного занятия.

– Именно это вы имеете в виду, когда пишете в своей книге «Каждый ребенок – особенный», что умственно отсталыми не рождаются, а становятся, приводя в пример слова Выготского: «В наших руках находится ответственность за то, станет ребенок умственно отсталым или нет»?

– Да, Выготский говорит, что развитие происходит по общим законам. Закон онтогенеза действует на всех детей, поэтому такой концепт подходит и для обычных детей, и для детей особенных. Становление новых психических систем подчиняется общим психическим законам для всех детей. И ребенок не сможет жить без образования новых функциональных систем.

Любой ребенок, который борется за свою жизнь, действует очень умным способом, в каждом его действии есть смысл. Особенно, если это умственно отсталый ребенок или .

– К сожалению, прежде всего по вине нашего общества, часто у родителей возникает бремя вины, они думают, что надо скрыть своего ребенка от общества. Как объяснить родителям, что ребенка не нужно прятать в четырех стенах, что для развития ребенка очень важно взаимодействовать с другими, быть в обществе?

– Все дети хотят учиться. Все дети хотят развиваться. Все дети хотят чувствовать, воспринимать, думать и вспоминать.

Мы должны им предложить такие занятия, в рамках которых всё это возможно. Даже обычные дети на обычных занятиях не всегда успешны, и многие обычные дети разочаровываются в школе.

Надо понимать, что важно не то, сумею ли я в конце обучения как выпускница школы высчитывать интегралы, а то, что я буду уметь восхищаться и интересоваться тем, что делаю. Все дети в старших классах школы проходят тему интегралов, но я уже несколько раз спрашивала у преподавателей математики, что же такое интегралы, и они не могут мне ничего объяснить. Они выучили наизусть определение, но так и не поняли, что это такое по сути. Также они учили историю, но не смогли понять, что действительно произошло в это время. Они читали какую-то книгу, но ничего не чувствовали во время чтения.

Когда я была профессором в университете, я дала своим студентам домашнее задание – прочитать отрывок из Выготского, где он пишет, что любая умственная отсталость обусловлена социальным контекстом, а не биологическим. Это сочинение в свое время настолько сильно повлияло на мою жизнь, что я примирилась со всем миром. Все мои студенты прочитали этот отрывок и написали замечательные рефераты на эту тему. Но когда я спросила: «Что же вы почувствовали, когда читали сочинение Выготского?», все тридцать студентов сказали, что они ничего не почувствовали. Тогда я встала и ушла со своей профессорской должности и больше не преподаю.

Если мы ничего не чувствуем, мы ничему не учимся. Если у нас нет внутренних образов, мы тоже ничему не научились. Гений – это не тот, кто обладает несколькими навыками, а тот, кто целостен в рамках тех четырех ступеней, о которых мы говорили. Тогда глухой уже не так сильно отличается от нормально слышащего человека. И целью инклюзивного занятия должна быть эта мысль, она должна лежать в основе.

Инклюзия задает нам очень интересный и сложный вопрос, она заставляет нас задуматься о том, как нужно построить для детей занятия должным образом. Это большой шанс для нас к изменениям. Таким образом, мы имеем возможность реабилитировать культурно-историческую школу и традицию лучшим образом. Я не вижу лучшего пути к инклюзии.

– Думая об инклюзивном образовании, родители боятся, что пребывание в классе ребенка с отклонениями снизит темп обучения обычных детей. Особенно эта проблема характерна для российских школ, в которых идет постоянная гонка за баллами, за результатом, нагнетание важности ЕГЭ.

– Когда я приглашала родителей на урок и брала умственно отсталого ребенка, работая с ним так, как считаю нужным, все убеждались в том, что ребенок может работать, что он включен в занятие. В университете я проводила семинар под названием «Плохих учеников не бывает». Я делала показательный урок, работая с ребенком, а затем студенты должны были провести, на основе своих наблюдений, такое же занятие перед всеми остальными с этим же ребенком. Для студентов это было сложно, они весь семестр готовились только к одному такому занятию. Но потом они признавались, что за одно такое занятие научились большему, чем за всё остальное время обучения.

Конечно, такие процессы не происходят сами по себе, нам нужно почувствовать их на себе, вместе с родителями и преподавателями, с профессорами в университете, только тогда могут произойти какие-то изменения.

Всегда есть учителя, которые боятся проводить уроки, тем более перед большой аудиторией, но надо пытаться. И сегодня я настроена оптимистично, так как вижу, что и родители, и преподаватели, и студенты – все хотят учиться.

Отношение к инклюзии у всех разное, в том числе и у родителей, чьи дети находятся весь день рядом с людьми с ограниченными возможностями. Учит ли это толерантности, умению находить общий язык с теми, кто отличается от тебя? Как показывает практика – не очень. И ярким доказательством тому служит недовольство большинства родителей, о котором мы сегодня и поговорим.

Слово "инклюзия " используется в России для того, чтобы охарактеризовать особенность процесса обучения детей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ). В переводе с французского inclusif означает "включающий в себя". То есть, инклюзивное образование предполагает включение детей с ОВЗ в единое образовательное пространство наравне с обычными детьми.

Отношение к этому у всех разное, в том числе и у родителей, чьи дети находятся весь день рядом с людьми с ограниченными возможностями. Учит ли это толерантности, умению находить общий язык с теми, кто отличается от тебя? Как показывает практика - не очень. И ярким доказательством тому служит недовольство большинства родителей, о котором мы сегодня и поговорим.

Основные принципы инклюзивного образования

Основные принципы инклюзивного образования заключены в довольно интересных фразах, над которыми можно долго думать и спорить. Например:

Ценность человека зависит не от достижений и способностей.

А от чего тогда? Просто от того, что он появился на свет?

Способность думать и чувствовать есть у каждого.

В некотором роде достаточно сомнительное утверждение, поскольку иногда кажется, что некоторые люди не умеют думать в принципе.

Люди имеют право на общение, и каждый должен быть услышан.

Хорошее утверждение, но довольно утопическое. Услышать каждого практически нереально, особенно сейчас, когда каждый погружен сам в себя.

Образование осуществляется только при реальных взаимоотношениях.

Сегодня прекрасное образование можно получить и дистанционным путем. Было бы желание.

Человек нуждается в дружбе с ровесниками.

Странный принцип, ведь находясь рядом вовсе не обязательно при этом дружить. Дети тоже могут ненавидеть друг друга, если вынуждены находиться с теми, кто им неприятен.

Подчеркнем, мы не пытаемся никого убедить, что принципы инклюзии не соответствуют действительности. Тот факт, что инклюзивное образование необходимо внедрять в российские школы не вызывает сомнения. Просто сами принципы инклюзивного образования звучат несколько категорично, вызывая желание подискутировать и поспорить.

Кроме того, мы пытаемся донести мысль, что:

во-первых, нельзя внедрять инклюзию насильно - необходимо рассказывать обществу о ней и пытаться побороть естественные опасения и предубеждения;
во-вторых, инклюзия должна быть удобна и комфортна для всех участников образовательного процесса.

К большому сожалению, подавляющее большинство нашего общества пока еще негативно относится к появлению детей с ОВЗ в классах, где учатся их дети. И это существенная недоработка со стороны государства, которая может надолго "застопорить" полноценное внедрение инклюзии в российские образовательные организации.

На сегодняшний день родители обычных детей на различных интернет-площадках все чаще высказывают свое неудовольствие и возмущение от внедрения инклюзии в неподготовленные классы, к неподготовленным детям и учителям. Что же волнует родителей обычных детей, и чего они опасаются?

Почему общество настороженно относится к внедрению инклюзивного образования?

Закон об инвалидах, принятый на территории Российской Федерации обеспечивает защиту прав людей с ограниченными возможностями. И это очень хорошо. Однако у многих родителей тут же возникает вопрос: как защитить обычных детей, которые вынуждены обучаться в классах с детьми, имеющими отклонения в развитии. Как бы жестоко и цинично это не звучало, но ребенок-инвалид не всегда вызывает положительные эмоции.

У окружающих людей не всегда получает победить в себе чувство брезгливости, граничащее с отвращением, при виде особенных детей . При этом умом они понимают, что им пришлось столкнуться с тем, что может быть бедой для семьи, бедой для всего общества. Однако стремление оградить своего ребенка от всего негативного заставляет их задавать вопрос: почему обычные дети с ранних лет должны окунуться в эту, по сути, чужую беду? Получается что, заботясь о комфорте детей с отклонениями в развитии, государство и образовательные структуры напрочь лишают этого комфорта нормальных детей, без патологий.

Некоторые мамы и папы недоумевают: почему бы родителям ребенка с явно выраженными проблемами не проявить мудрость, и не определить его в специальные учреждения? Ведь ему самому будет комфортнее там, где окружение будет подобным, где малыш не станет выделяться, где не будут на него показывать пальцем и смеяться за спиной.

Ярые противники инклюзивного образования уверены, что необходимость в дальнейшей социализации детей с отклонениями в физическом и умственном развитии вызывает серьезные сомнения. Ведь даже отсидев положенное время в общеобразовательной школе, всячески тормозя своим присутствием обучение других детей, тот же ребенок-аутист дальше никуда не пойдет. Он будет находиться в семье, либо будет сдан в интернат.

Не проще ли в таком случае, если есть показания к обучению, желание и возможность заниматься развитием, приглашать частных педагогов. Сейчас нет проблем с обучением на дому. Приглашать педагога к своему ребенку, обеспечивая ему комфортное обучение значительно гуманнее, нежели пытаться внедрить в общеобразовательную школу.

Было время, когда почти в каждой школе были классы коррекции . Нахождение в подобных классах детей с отклонениями в развитии было бы понятным. Но не в классе, где обучаются обычные дети.

Недовольные присутствием детей с ОВЗ в обычных классах убеждены, говорить о том, что различия между детьми быть не может, независимо от того с отклонениями они или без, можно до тех пор, пока лично не столкнешься с подобной ситуацией. Отличия есть, и именно они становятся непреодолимым препятствием на пути к общению в коллективе учащихся. Дети, не понимая своей жестокости, могут нанести непоправимый урон психике особенного малыша.

Еще раз подчеркнем, автор статьи не высказывает собственного суждения, а всего лишь ретранслирует собирательное мнение большей части заинтересованного интернет-сообщества. Основной же упор на негативное отношение к инклюзивному образованию был сделан потому что, это мнение большинства и его нужно менять. Ведь важно не столько место обучения ребенка с ОВЗ , сколько понимание его образовательных потребностей и всестороння поддержка как со стороны сверстников и других участников образовательного процесса, так и всего общества.

Государственное бюджетное дошкольное образовательное учреждение детский сад №70 комбинированного вида Кировского района

Санкт-Петербурга

Статья

Тема: «Инклюзивное образование:

реальная проблема современного образования в России».

Выполнила: Васильева Наталья Валерьевна

старший воспитатель

ГБДОУ детский сад № 70

Кировского района

Санкт-Петербурга

Санкт-Петербург

2016 г.

Теперь, когда мы научились летать
по воздуху, как птицы, плавать под водой,
как рыбы, нам не хватает только одного:
научиться жить на земле, как люди.
Б.Шоу

“Мы живем, как мы можем, а ОНИ живут, как мы поможем”.

За этой рифмовкой – весь смысл инклюзии.

Инклюзивное образование – это, если можно так сказать, целая философия взглядов и уместить её в одно выступление невозможно. Но мы, современные педагоги, должны об этом знать, иметь об этом представление и своё мнение.

Инклюзия в переводе – включение. Инклюзивное образование – это специально организованный образовательный процесс, обеспечивающий ребенку с ограниченными возможностями здоровья обучение в среде сверстников в общеобразовательном учреждении по стандартным программам с учетом его особых образовательных потребностей. Главное в инклюзивном образовании ребенка с ограниченными возможностями – получение образовательного и социального опыта вместе со сверстниками. Основной критерий эффективности инклюзивного образования – успешность социализации, введение в культуру, развитие социального опыта особенного ребенка наряду с освоением им академических знаний. Прежде чем говорить о проблеме, обязательного решения которой требует сама жизнь, прочитаю небольшую историю.

В одном городе жила маленькая девочка, подвижная, как все дети, непосредственная и любознательная. Но грянула беда: ребенок заболел, врачи поставили тяжелый диагноз - смертельное заболевание позвоночника. Спасти жизнь малышки могла только удачная операция. Доктора постарались, опасность миновала, но на смену одной беде пришла другая: после операции у девочки полностью отказали ноги и она оказалась навсегда прикованной к инвалидной коляске. Пришло время идти в школу, сверстники услышали первый для них школьный звонок, а эта девочка вынуждена была сидеть в квартире. Учителя, правда, приходили к ней и уроки проводили, училась она отлично, но детская душа тосковала по общению со сверстниками. Мама научила дочку вязать и вышивать. Девочка была очень трудолюбивой и умела фантазировать. Она стала выплетать целые картины. Самое яркое свое изделие – картину, изображающую поле пшеницы, буйно колосящейся на фоне восходящего солнца, малышка подарила мэру города, в котором жила. Растроганный градоначальник сказал ей, что выполнит любое ее желание и исполнит самую сокровенную мечту. Семья девочки считалась бедной, и мэр думал, что у него попросят компьютер или мобильник, а может, дорогостоящую импортную инвалидную коляску, он все готов был подарить. Но желание не касалось никаких материальных благ. Девочка призналась, что больше всего на свете хотела бы учиться в школе вместе со здоровыми детьми. Градоначальник должен держать свое слово. Девочка заканчивала 4-й класс. К началу учебного года в наружной стене 5-го класса школы прорубили дверь и построили пандус, чтобы новая ученица могла сама подниматься и спускаться по нему на инвалидной коляске. На праздновании своего настоящего первого звонка пятиклассница восторженно сказала, что она самая счастливая в мире, что у нее будет много друзей и она такая же, как все. На следующий год город профинансировал строительство лифта на 2-й этаж школы, где расположены кабинеты физики, химии, биологии. Девочка получила возможность наглядно и полноценно усваивать программу средней школы. Поначалу сверстники сторонились одноклассницы на коляске, кто-то откровенно насмехался над ней. Классный руководитель проводила постоянные беседы о доброте, чуткости и человеколюбии. Добраться до детских душ сложно, они все разные, но настоящему мудрому учителю все по плечу. Постепенно девочка стала полноправным членом класса, дети полюбили ее, а она их уже давно любила. Этот рассказ отнюдь не выдумка, а реальная история, произошедшая в одной из школ. И было бы чудесно,если бы все истории об особенных детях заканчивались так оптимистически. К сожалению,существуют и другие: «Мой ребенок – идиот. Он не пишет и не говорит, никогда не сможет учиться в школе. Да, мы пробовали инклюзию, и учитель, и ученики не были против нас, но с явной умственной отсталостью и очень проблемным поведением, при чудесных детях и воспитателях, не потянули. И главное, что в такой инклюзии больше всего страдал САМ мой особый ребенок…»

Идея инклюзии подразумевает подстройку всей образовательной среды под конкретного (и каждого) ребёнка-инвалида. Главный принцип инклюзивного образования – «не ребенок подгоняется под существующие в образовательном учреждении условия и нормы, а, наоборот, вся система образования подстраивается под потребности и возможности конкретного ребенка»… Одним словом, утопия. Прекрасная идея, несущая разочарование всем участникам образовательного процесса. И вопрос не в том, насколько внедрение инклюзивного образования реально, а в том, насколько реально сделать это качественно… Об инклюзивном образовании у нас в стране всерьёз заговорили в конце первого десятилетия нынешнего века. В 2009 году был создан Институт проблем инклюзивного образования при Московском городском психолого-педагогическом университете. В 2010-м концепция инклюзивного образования нашла отражение в Национальной образовательной инициативе «Наша новая школа» Дмитрия Медведева; в 2012-м – в Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012-2017 годы, утвержденной Владимиром Путиным, и, наконец, в новом законе «Об образовании». Первые шаги инклюзивного образования в России оказались сразу семимильными – без глубокого общественного и профессионального обсуждения, без обеспечения образовательных учреждений тьюторами (сопровождающими), без сокращения наполняемости классов до 6-8 обучающихся и т.д. и т.п. Так высокая идея на практике начала превращаться в профанацию… Главная проблема введения инклюзивного образования – не в “стереотипах и предрассудках”, не в “низкой культуре педагогов” и не в “неготовности” учителей “принять” детей-инвалидов. И даже не в том, что учителей не снабдили конкретными методическими разработками и технологиями обучения разных категорий детей-инвалидов, предложив лишь общие философские постулаты. Проблема в том, что очень затруднен сам процесс включения ребенка с тяжелыми нарушениями в развитии в программу обучения массовой школы, крайне затруднена сама возможность организации образовательного процесса и аттестации, особенно на второй ступени обучения, когда добавляются сложности, связанные с предметным образованием. Тем не менее, чиновникам, реагирующим на обращение родителей ребёнка-инвалида с просьбой (или требованием) устроить ребенка в определенную школу, надо “решить вопрос”, ибо есть вышеперечисленные (федерального уровня) документы. Чиновников не интересует, как. Решите и точка. А учителей интересует именно это «как»: как в рамках инклюзива учитывать специфику обучения детей с различными ограниченными возможностями. К примеру, в коррекционных образовательных учреждениях VIII вида (для детей с умственной отсталостью) математику преподают только в предметно-практической направленности, то есть для использования в повседневной жизни. Нет ни химии, ни физики, как таковых – они изучаются в рамках естествознания. Ученикам не преподают алгебру – они просто не могут её усвоить. При этом в коррекционных учреждениях VIII вида обязательны специальные занятия по ритмике, развитию речи, социально-бытовая ориентировка и т.п. И что прикажете делать учителю массовой школы? Ему сегодня идти на урок. Да будь он семь пядей во лбу, не обеспечит он качественной инклюзии. Чиновник надавит, ребенка поместят в класс, и случится инклюзия фиктивная. …Внедрение инклюзии начали с обеспечения “физической” доступности образовательных учреждений – установки пандусов, поручней и пр. Пандусы, лифты, подъёмники – это всё прекрасно, да только инвалиды-колясочники – лишь малая часть детей с ограниченными возможностями здоровья. Инвалид-колясочник – это как раз самый легкий случай в плане включения в образовательный процесс в “обычной” школе. Совсем другое дело - дети с выраженными психическими отклонениями, неспособные усваивать типовую образовательную программу. Представьте, у вас в классе ребёнок с аутизмом, который сидит под партой, поскольку ему там комфортнее, и мычит весь урок. Другой ребёнок – с умственной отсталостью: он не понимает объяснения учителя, да и по индивидуальной карточке самостоятельно заниматься не в силах, вот и хохочет, кривляется, выкрикивает непристойные слова, срывая весь учебный процесс… И пока Институт проблем инклюзивного образования рассуждает о возможности введения тьюторов, такая “инклюзия” УЖЕ практикуется в школах. Страдают все участники образовательного процесса. А чиновники от образования, запрашивая многочисленные отчеты и мониторинги, требуют, чтобы процент образовательных учреждений, внедряющих инклюзивное образование, неуклонно увеличивался. Так по всей стране расцветает формальная инклюзия. А это страшнее, чем отсутствие инклюзии вообще. Между тем, в России создана великолепная система коррекционной педагогики. Она включает в себя подготовку узких специалистов – учителей-логопедов, дефектологов, в том числе сурдо-, тифло-, олигофренопедагогов. Сеть учебных заведений, в которых дети-инвалиды получают образование, адекватное их возможностям, навыки самостоятельной жизни в обществе, а главное - профессию. Разработаны уникальные методики обучения, специальные программы и оборудование для школ, обучающих слепых и слабовидящих, глухих и слабослышащих, с заболеваниями опорно-двигательного аппарата, с умственной отсталостью и т.д. И неужели тьютор – помощник учителя общеобразовательной школы – равноценная замена квалифицированным специалистам-дефектологам, а создание особых, специальных условий для получения детьми-инвалидами образования, адекватного их возможностям, и профессии – это нарушение их прав? (Ведь именно так ставится теперь вопрос – как проблема защиты прав инвалидов, когда каждое критическое выступление воспринимается как персональный выпад в адрес больных детей: “против инклюзивного образования – значит, против инвалидов”). Сейчас во многих есть психолог, но только некоторые школы могут похвастаться наличием в штате дефектолога, а тем более тьютера. Да можно громко и пафосно говорить о нравственности общества и социализации детей с ограниченными возможностями здоровья в обществе, но прежде необходимо создать соответствующие условия в образовательных учреждениях для воспитания и обучения детей с ограниченными возможностями здоровья. Так что вот Вам "непродуманное" инклюзивное образование. А где выход? Сколько лет ещё понадобится и на переоборудование помещений детских садов и школ и на переоборудование нашего сознания?

Долгое время в отечественной системе образования детей делили на обычных и с ограниченными возможностями. Поэтому вторая группа не могла до конца интегрироваться в общество. Не потому, что сами дети не были готовы к социуму, напротив, это он не был подготовлен к ним. Сейчас, когда все стремятся максимально включить людей с ограниченными возможностями в жизнь общества, все больше разговоров о новой системе. Это инклюзивное образование, о котором речь пойдет в статье.

Что это значит?

Чаще всего непривычный пока для нас термин используется в педагогике. Инклюзивная - это стратегия образования, которая включает как детей с особыми потребностями, так и обычных. Такой подход позволяет каждому, независимо от его социального статуса, умственных способностей и физических возможностей, обучаться вместе со всеми. Что же все-таки подразумевается под инклюзией?

Во-первых, введение в образовательный процесс всех детей с помощью программы, которая создается индивидуально для каждого ребенка.

Во-вторых, создание условий для обучения и удовлетворения индивидуальных потребностей личности.

Инклюзия в дошкольном учреждении

Новый подход в образовании начинается с самой первой его ступени: детского сада. Для того чтобы обеспечить детям равные возможности, помещение и оборудование дошкольного учреждения должно отвечать определенным требованиям. И не нужно забывать о том, что педагогические кадры должны иметь соответствующую квалификацию для работы с детьми. Также обязательно наличие в штате следующих сотрудников:

Инклюзивный - это возможность с самого раннего возраста воспитывать в детях уважительное отношение ко всем сверстникам, независимо от их возможностей. В данный период времени существуют следующие виды инклюзии в дошкольном образовании:

ДОУ компенсирующего вида. Его посещают дети с определенными формами дизонтогенеза. Обучение организовано с учетом их потребностей.
ДОУ комбинированного вида, где вместе с детьми, не имеющими ограничений, воспитываются также дети с другими потребностями. В таком учреждении создается предметно-развивающая среда, которая учитывает индивидуальные возможности всех детей.
ДОУ, на базе которых создаются дополнительные службы. Например, службы ранней помощи или консультативные центры.
Массовые ДОУ, имеющие группу кратковременного пребывания "Особый ребенок".

Но не только в детских садах вводят инклюзию, она затрагивает все уровни образования.

Школьная инклюзия

Теперь речь пойдет о среднем образовании. Инклюзивная школа предполагает следование таким же принципам, что и ДОУ. Это создание подходящих условий и построение процесса обучения с учетом индивидуальных возможностей школьника. Очень важно, чтобы особые ученики участвовали во всех аспектах школьной жизни, как и остальные учащиеся.

Учителя должны быть компетентны в инклюзивных вопросах, должны понимать потребности всех детей, обеспечивая доступность образовательного процесса. В школьный процесс должны вовлекаться и другие специалисты (логопед, дефектолог, психолог).

Также педагог должен активно взаимодействовать с семьей особого ученика. Одной из первостепенных задач учителя является воспитание у всего класса толерантного отношения к детям, чьи возможности могут отличаться от общепринятых.

В театре

Оказывается, область инклюзивная - не только педагогов, но и людей других профессий. Например, театральных. Так бы создан инклюзивный театр.

В нем играют не простые актеры, а люди с различными формами дизонтогенеза (проблемами со слухом, зрением, ДЦП и т.д.). Работают с ними профессиональные театральные педагоги. Зрители могут наблюдать, как актеры выступают в известных пьесах, как стараются им понравиться. Примечательно, что их эмоции отличаются настоящей искренностью, которая свойственна детям.

Основатели подобных театров не просто помогают таким людям найти себя в обществе, но и доказывают, что они обладают большими возможностями. Конечно, ставить "особые" спектакли - это непросто, но те эмоции и чувства, которые получают все участники театрального действа, прибавляют им уверенности.

Проблемы инклюзии

Несмотря на то что принципы инклюзивные - это правильные и необходимые в современном обществе, внедрение в жизнь подобной программы дело непростое. И тому есть несколько причин:

непригодная инфраструктура детских садов и школ, построенных в то время, когда такой подход не практиковался;
детей с особыми возможностями могут считать необучаемыми;
недостаточная квалификация педагогических кадров для работы с такими детьми;
не все родители готовы ввести ребенка в обычный социум.

Инклюзивный подход - это возможность создать нужные условия для всех членов общества, независимо от их умственных и физических особенностей. Но для того, чтобы полностью реализовать все возможности инновационного подхода, нужно создать необходимые условия для его успешной реализации. Россия сейчас находится только в начале инклюзивного пути, поэтому требуется подготовить не только материальную, но и учебную базу для осуществления данного образовательного процесса.