Праздник трех святителей – праздник семейной святости.
Каждая икона - это часть православной истории. Образ «Собор трех святителей» - один из наиболее важных предметов религиозного наследия. Эта икона должна быть дома, если вы хотите, чтобы в нем царил уют и покой.
Альтернативное название иконы — «Три иерарха», такое же, как и у праздника, которому посвящена сама икона. Многие путают ее со «Святой Троицей », но это совершенно другой образ.
История иконы
Эта икона очень важна для православия и христианства в целом, потому что на ней изображены три самых великих духовных наставника всех времен: святой Василий, Григорий Богослов и Иоанн Богослов, именуемый также Златоуст. Эти святители при жизни потратили огромное количество времени и сил на составление порядков богослужений в церкви, церковных календарей, молитв и прочих вещей.
Эти святые оставили после себя огромное наследие. Их трудами церковь пользуется до сих пор, поэтому сразу после смерти последнего из них было решено увековечить их в великих образах. Многие церкви считают их святыми, хотя некоторые конфессии и направления христианства это оспаривают. Все святые поплатились в той или иной мере за свою приверженность Христу и вере в Бога. Иоанн Златоуст, например, был сослан далеко за пределы Константинополя. Он умер в уединении, в изгнании. Конечно, этим людям не нужно было признание масс. Они действовали исходя из духовных побуждений, пытаясь сделать мир лучше. За это их увековечили в молитвах и иконах. Есть праздник, посвященный этим трем личностям, названный Собором трех святителей. Отмечается он каждый год в одно и то же время, то есть является непереходящим, — 12 февраля . Праздник был установлен и началось распространение икон в первой половине 12 века.
До сих пор эта икона, по мнению церковнослужителей, является лучшим помощником в обучении, в улучшении навыков красноречия. Это отличный оберег для всех, кто занимается интеллектуальным трудом, принимает важные решения, от которых зависят жизнь и благополучие других людей. Речь идет о врачах, учителях, преподавателях.
Описание иконы
Практически всегда святители изображены на иконе в полный рост. Иногда они изображаются по пояс. Иногда над их головами есть изображение Матушки Заступницы с младенцем Иисусом на руках. Это символизирует покровительство Девы Марии и Сына Божьего, их помощь в служении людям. Священники считают, что именно так с духовной точки зрения и проходят любые службы — Матушка Заступница смотрит на нас вместе с Иисусом Христом, а слова и эмоции священника олицетворяют их любовь к нам, к прихожанам.
В чем помогает икона
«Собор трех святителей» — это нечто вроде персонального храма дома. Эта икона создает правильный духовный настрой, потому что человек может представить себе, что перед ним находятся священники, которые учат его чему-то. Перед иконой просто приятно подумать о чем-то высоком, о духовной составляющей жизни. Абсолютно любые молитвы можно читать перед образом трех святителей. Это отличный оберег и источник силы для учащихся, для врачей, которые постоянно несут на себе бремя ответственности.
Молитва перед иконой «Собор трех святителей»
«Василий, Григорий и Иоанн, великие правды хранители и слова Божьего заступники, храните нас от дьявола и лести его. Помогите слово Божье услышать и в молитве быть честными. Молите Бога о нас, недостойных рабах Его. Да услышит Он и наши молитвы, которые исходят от сердца. Молите Бога о милосердии и о прощении грехов наших, вольных и невольных. Аминь».
Перед этой иконой молятся не только в день Собора трех святителей, но и в любой другой день. Эта икона поможет вам создать дома особую атмосферу, пригодную для чтения молитв благодарственных и других. Старайтесь вешать ее или ставить на видном месте, но не в центре комнаты, а где-то, где вы постоянно молитесь. Этой иконе точно нет места в коридоре или на кухне. Она несет в себе определенный смысл и функцию, так что не стоит расценивать ее как нечто универсальное.
Где находится икона
Если вы захотите посетить храм, где есть такая икона, то можно сделать это в Санкт -Петербурге. Там есть Храм Трех Святителей Вселенских, в котором есть этот образ. Такой же храм есть и в Москве. Он был построен в конце 17 века.
Несмотря на то, что 12 февраля — это не праздник двунадесятый , все равно в атмосфере витает особое настроение. Три святителя — это особая группа святых, на которую Господом было возложено стать учителями всем нам. Пусть этот день и эта икона станут для вас по-настоящему важными. Удачи вам, и не забывайте нажимать на кнопки и
12.02.2018 05:32
В православном мире есть особая икона, которая пользуется популярностью во всех странах. Ее название «Скоропослушница», ...
При императоре Алексее Комнине, который правил с 1081 по 1118 г., в Константинополе разгорелся спор, разделивший на три лагеря мужей, просвещенных в вопросах веры и усердных в стяжании добродетелей. Речь шла о трех святителях и выдающихся отцах Церкви: Василии Великом, Григории Богослове и Иоанне Златоусте. Одни выступали за то, чтобы предпочесть св. Василия двум другим, поскольку он сумел объяснить тайны природы как никто другой и был вознесен добродетелями на Ангельскую высоту. В нем, говорили его сторонники, не было ничего низменного или земного, он был организатором монашества, главой всей Церкви в борьбе с ересями, строгим и требовательным пастырем относительно чистоты нравов. Поэтому, делали вывод они, св. Василий стоит выше св. Иоанна Златоуста, который по характеру был более склонен прощать грешников.
Другая партия, напротив, защищала Златоуста, возражая противникам, что прославленный епископ Константинополя ничуть не в меньшей степени, чем свт. Василий, был устремлен бороться с пороками, призывать грешников к покаянию и побуждать народ к совершенствованию по евангельским заповедям. Непревзойденный в красноречии, златоустый пастырь оросил Церковь настоящей полноводной рекой проповедей. В них он толковал Слово Божие и показывал, как его применять в повседневной жизни, причем ему удалось это сделать лучше, чем двум другим христианским учителям.
Третья группа ратовала за то, чтобы признать главным свт. Григория Богослова за величие, чистоту и глубину его языка. Они говорили, что свт. Григорий, лучше всех освоивший мудрость и красноречие греческого мира, достиг высочайшей степени в созерцании Бога, поэтому никто из людей не смог столь великолепно изложить учение о Святой Троице.
Таким образом, каждая партия защищала одного отца перед двумя другими, и это противостояние захватило вскоре всех жителей столицы. Вовсе уже не помышляя о почтительном отношении к святителям, люди пускались в бесконечные споры и перебранки. Разногласиям между партиями не было видно ни конца ни края.
Тогда однажды ночью три святителя явились во сне св. Иоанну Мавроподу, митрополиту Евхаитскому (память 5 октября), сначала по одному, а затем втроем. В один голос они ему сказали: «Как ты видишь, мы все вместе находимся рядом с Богом и никакие размолвки или соперничество нас не разделяют. Каждый из нас в ту меру обстоятельств и вдохновения, какая была ему дарована Святым Духом, писал и учил тому, что необходимо для спасения людей. Среди нас нет ни первого, ни второго, ни третьего. Если ты призываешь имя одного из нас, двое других также присутствуют рядом с ним. Посему повели тем, кто ссорится, не создавать из-за нас расколов в Церкви, поскольку при жизни все свои усилия мы посвящали установлению единства и согласия в мире. Затем объедини наши памяти в один праздник и составь для него службу, включив туда песнопения, посвященные каждому из нас, сообразно искусству и науке, которые Господь тебе дал. Передай эту службу христианам, чтобы они праздновали ее каждый год. Если они будут почитать нас таким образом – едиными перед Богом и в Боге, то мы обещаем, что будем ходатайствовать в нашей общей молитве об их спасении». После этих слов святители поднялись на небо, объятые несказанным светом, обращаясь друг к другу по имени.
Тогда свт. Иоанн Мавропод собрал без промедления народ и сообщил об откровении. Так как все уважали митрополита за добродетель и восхищались силой его красноречия, спорившие партии примирились. Все стали просить Иоанна немедленно приняться за составление службы общего праздника трех святителей. Тонко продумав вопрос, Иоанн решил отвести этому празднованию тридцатый день января, чтобы словно скрепить печатью этот месяц, в течение которого вспоминаются все три святителя по отдельности.
Как поется в многочисленных тропарях из этой великолепной службы, три святителя, «земная троица», разные как личности, но единые по благодати Божией, заповедали нам в своих писаниях и примером своей жизни почитать и прославлять Пресвятую Троицу – Бога Единого в трех Лицах. Эти светильники Церкви распространили по всей земле свет истинной веры вопреки опасностям и преследованиям и оставили нам, их потомкам, святое наследие. Через их творения мы можем также достичь высшего блаженства и вечной жизни в присутствии Бога вместе со всеми святыми.
На протяжении января мы празднуем память многих славных иерархов, исповедников и подвижников и завершаем его соборным праздником в честь трех великих святителей. Таким образом Церковь вспоминает всех святых, которые проповедовали православную веру своей жизнью или в своих сочинениях. Этим праздником мы отдаем дань почтения всей совокупности знаний, просвещенности, ума и сердца верующих, которые они получают через слово. В итоге праздник трех святителей оказывается воспоминанием всех отцов Церкви и всех примеров евангельского совершенства, которые Святой Дух порождает во все времена и во всех местах, чтобы появлялись новые пророки и новые апостолы, проводники наших душ на Небеса, утешители народа и пламенные столпы молитвы, на которых и покоится Церковь, укрепляясь в истине.
Составитель – иеромонах Макарий (Симонопетрский),
адаптированный русский перевод – изд-во Сретенского монастыря
1
«УКАЗ №116
Иерею Григорию Старовойтову,
настоятелю Свято-Троицкого прихода села Карабашка.
(копия благочинному II округа).
Настоящим Вы уведомляетесь, что за нарушение канонической верности Матери-Церкви, за досаждение архиерею, а также за нарушение супружеской верности и оставление семьи, Вы, иерей Григорий Старовойтов, запрещаетесь в священнослужении с лишением права ношения наперсного креста и священнических одежд.
В виду Вашего упорного нераскаяния, несмотря на многочисленные призывы церковного суда и архипастыря, дело о лишении Вас священного сана будет передано в Патриархию. О результатах Вы будете уведомлены дополнительно».
Митрополит перечитал указ, подсунутый ему склонившимся секретарем, размашисто подписал своим элегантным почерком.
Дел у митрополита было еще много, запрет скандального попика, не желавшего платить возросший в три раза епархиальный взнос и оплачивать взятый со склада товар, был лишь одним малозначительным элементом сегодняшней рутины. Дурак поп Гришка – сам на себя навлек беду: знает ведь: кто платит – тот живет. Это закон, и он соблюдался всегда. А тут всякая мелкая сошка артачиться будет, гонор показывать, нос воротить. А в указе же не напишешь: запретили за отказ платить взнос. Поэтому семейный вопрос удачно оказался к месту.
«У попа была собака, он ее любил. Она взносы не платила, он ее…» — промурлыкал под нос митрополит, подмигнув секретарю. Секретарь, игумен Василий, сделал понимающее лицо, широко улыбнулся и по привычке опять низко наклонился. «Метрдотель ты наш, — в очередной раз подумал владыка, глядя в отражение стекла большой иконы Спасителя на массивную фигуру седого секретаря, склонившуюся по правую руку («или по левую? вечно путаюсь с отражением»), — кланяешься, лижешь, улыбаешься – а что там у тебя внутри – хрен разберет. Доверяешь, доверяешь, а потом такой метрдотель вместо тебя за этот стол сядет… Мда».
— Что там у нас следующее? – митрополит откинулся на спинку удобного стула.
Отец Василий убрал указ в папочку, из другой достал пачку бумаг:
— Владыченько, снова из архитектуры прислали: надо одобрить новое решение проекта…
Митрополит сердито сдвинул брови:
— Опять? Сколько можно мурыжить?! Снова мне звонить губернатору?!
Секретарь сколько возможно обреченно и покаянно развел пухлые руки в стороны. Проект Храма-на-Горе уже год не давал покоя никому: место самое лучшее, самое дорогое, но вот только Дом детского творчества, поселившийся там еще в советское время (а сама ветхая постройка была конца XIX века), мешал решению проблемы.
Владыка вздохнул и поднял трубку.
— Чаю пока мне принеси, — приказал он сухо секретарю.
2
— И у тебя есть кто-то на примете? – спросил владыка.
— Да, да, — отец секретарь наклонился над сидящим архиереем и протянул ему папочку: — Вот его личное дело.
— И? – он брезгливо ткнул пальцем в сторону папки. – Он мне дьяконом в соборе надоел, рожу его видеть не могу: чертяга носатая. И когда благословение берет – вид такой, будто сейчас за руку укусит или плюнет на руку! Я б его вообще пинком и за ворота! А еще эти разговоры про пропажи из церковной кружки – я же правильно помню, в чью сторону ветер дует?
Иеромонах потер пухлые зябкие руки, улыбнулся застенчиво и опять согнулся:
— Вы все правильно помните, владыченько. Но вот и пора его убрать из собора, а Карабашка – отличное место как раз для такого прощелыги. Там ему и кружка вряд ли понадобится – такая дыра: жителей человек 300, храма нет, строить надо. Вот и пусть он – больше некому ведь, владыченько.
И правда: с людьми в епархии было все еще плоховато, а те, которые были, походили в основном на гранитные камни: так вцеплялись за свои места, что сдвинуть их можно было только подперев кайлом. Но сдвигаться никто все равно не хотел: все отстегивали, все приносили конверты – поэтому послать в Карабашку такого гранитного, значит, рискнуть не одним, а многими конвертами – испугаются, начнут между собой перетирать, на архиепископа пальцем показывать, как уже бывало в этой епархии… И хоть говнецо был этот дьякон, но за 10 лет это говнецо провоняло уже весь собор до верхушки колокольни. Пора была тому в свободное плавание. В прорубь.
Архиепископ ухмыльнулся этой мысли. Секретарь тут же поспешил улыбнуться:
— Да и анамнез у него подходящий: в случае чего – можно будет напомнить ему…
Владыка хмыкнул, глядя на своего секретаря, покачал головой:
— А-нам-нез! Слова какие ученые, мля, знаешь! А, монах! – и владыка легонько пхнул секретаря в бок, тот радостно искривился, принимая ласку архипастыря.
— Ладно, — подвел итог архиепископ, — пиши указ на хиротонию, будем из говна конфетку делать.
3
Этот парнишка давно крутился в алтаре собора. Как только собор передали епархии, и правящим архиереем назначили его, так он и заприметил пацанчика. Тому было лет 13, когда он позвал его в алтарь: пацан был счастлив, быстро всему научился. Вскоре епископ сделал его своим иподьяконом – в 14 лет, шутка ли. Чернявенький тощий мальчишка теперь стал неотъемлемой частью богослужения: где владыка, там и юный иподьякон. Да и не только богослужения – парень был и тут и там, помогал и в этом и в том.
Уже в 18 парень получил должность инспектора Духовного училища, хотя сам только поступил туда. В 19 ему доверено было проводить ревизии – и он отлично их проводил: отцы-настоятели выли, рычали, но денег в казну епархии стало поступать намного больше. Парень был полезен, хоть и чересчур нагловат, ходил гоголем, свысока поглядывал даже на протоиереев советской закалки. Он много знал, много видел.
«Ох, много», — подумал епископ и откинулся на спинку мягкого стула, который на днях откуда-то притащил все тот же юный иподьякон: «Благословите, владыко! Вам пожертвовали на мебельной фабрике!» Сиденье было приятное, кожаное, владыка специально поерзал, устраивая поудобнее свои нежные ягодицы. Потом подумал о чем-то совсем личном, задумчиво улыбнулся, потянулся. В дверь постучали.
— Войдите! – недовольно рявкнул архиерей, принимая сурово-внушительную позу. – А это ты, — он опять расслабился. В кабинет вошел иеродьякон, засеменил к столу целовать «ручку»:
— Благословите, владыченько, — он низко склонился над мягкой рукой начальника, преданно задержал ее в своих руках, поцеловал мокрыми губами.
— Сходил на исповедь? – спросил епископ, незаметно вытирая тыльную сторону ладони о рясу.
— Дада, владыченько, и прошение написал – как велели.
— Хорошо. Тогда сразу вас обоих, чтоб два раза не вставать и три раза не ложиться, — хохотнул архипастырь.
Монах угодливо поклонился, понимающе улыбнулся:
— Значит, всё-таки… целибатом?
— Ты что-то имеешь против? – поднял одну бровь епископ.
— Что Вы, что Вы, владыко! – испугался монах. – Я просто так спросил, уточнить…
— Не твое дело уточнять, твое дело за личными делами следить да доглядывать, да вовремя докладывать.
— Конечно, конечно! Благословите! – и монах снова потянулся за рукой владыки. Тот отмахнулся:
— Иди, и парню скажи, чтоб сегодня вечером на исповедь, забери у него прошение – мне занесешь завтра.
Секретарь ушел, владыка встал и побродил по кабинету туда-сюда. За окном было бело, чисто: весь день шел снег да и сейчас еще идет. Цельная красота. Голые деревья, прикрытые только девственным снегом. А когда снег становится горячим – он тает, и голые деревья расцветают…
Владыка любил поэзию.
Хиротония обоих ставленников была назначена на день трех святителей, 12 февраля.
Рисунок Вячеслава Полухина
12 февраля мы празднуем Собор вселенских учителей и святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Любовь верующих к этим подвижникам была столь велика, что в Церкви произошли разделения. Одни именовали себя василианами, другие григорианами, третьи – иоаннитами. Божьим Промыслом в 1084 году три святителя вместе явились митрополиту Евхаитскому Иоанну и объявили, что равны перед Богом. С того времени им установлен общий день памяти.
Поймал себя на мысли, что если бы меня спросили: «А чем вы докажете, что именно православие является истинной верой во Христа, осененной благодатью Святого Духа?» – то я бы, наверное, ответил: «Потому что именно в Православной Церкви жили, служили и подвизались, такие люди, как святители Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст». Само появление подобных подвижников в Церкви уже лично для меня является физическим, биологическим, историческим и духовным доказательством существования Бога и пребывания Его благодатных даров именно в православии.
Ответ, наверное, такой…
Исследуя жития святителей, можно сделать вывод, что эти люди искали в жизни только одного – Бога. Больше ничего им не было важно. Они сознательно отсекли от себя все блага мира для того, чтобы ничто не мешало им двигаться по лестнице вверх – в небо – к Господу Богу.
Они, будучи юношами из богатых семей, могли бы подыскать себе достойных и красивых девушек, но вместо этого уходят в пустыню для совершения подвигов. Когда их пытаются рукоположить во священники, они, почитая себя недостойными, уходят в пустыню еще дальше. Став епископами, ведут практически нищенский образ жизни. И когда наступает время испытаний, то непоколебимо, бесстрашно и бескомпромиссно отстаивают чистоту православной веры.
И «камертоном» для данной статьи можно, наверное, стать диалог святителя Василия Великого с префектом Модестом, который по приказу императора Валента под угрозами пыток и смертной казни пытался склонить святого к принятию арианства.
Святитель ответил префекту: «Все это для меня ничего не значит, тот не теряет имения, кто ничего не имеет, кроме ветхих и изношенных одежд и немногих книг, в которых заключается всё мое богатство. Ссылки нет для меня, потому что я не связан местом, и то место, на котором живу теперь, не мое, и всякое, куда меня ни кинут, будет мое. Лучше сказать: везде Божие место, где ни буду странником и пришельцем (Пс. 38:13). А мучения что могут сделать мне? – Я так слаб, что только первый удар будет чувствителен. Смерть же для меня благодеяние: она скорее приведет меня к Богу, для Которого живу и тружусь, к Которому давно я стремлюсь. Может быть, ты не встречался с епископом; иначе, без сомнения, услышал бы такие же слова. Во всем ином мы кротки, смиреннее всякого, и не только пред таким могуществом, но и пред всяким, потому что так предписано нам законом. Но когда дело идет о Боге и против Него дерзают восставать, тогда мы, все прочее вменяя за ничто, взираем только на Него Единого, тогда огнь, меч, звери и железо, терзающее тело, скорее будут для нас удовольствием, нежели устрашат».
Эти слова приоткрывают нам завесу над внутренним миром святителя Василия Великого и (я уверен) святителей Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Устремление к Богу – как центр жизни каждого из них.
Префект Модест был поражен подобным ответом. В докладе императору Валенту он сказал: «Побеждены мы, царь, настоятелем Церкви».
Именно потому плодородная почва сердец трех святителей дала «плод во сто крат» (Мф. 13:1–23). Отсюда и чины Божественных литургий, и возвышенное богословие, положенное в основу определений Второго Вселенского Собора, и толкования Священного Писания, и духоносные душеспасительные произведения для священников, монашествующих, мирян, и святая жизнь, назидательная для потомков. «Иисус же сказал им:…если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: “перейди отсюда тудаˮ, и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф. 17:20). Святой праведный Иоанн Кронштадтский в книге «Моя жизнь во Христе» писал: «Все с верою возможно победить и самое Царство Небесное получишь. Вера – величайшее благо земной жизни: она соединяет человека с Богом и в Нем делает его сильным и победоносным: прилепляяйся Господеви, един дух есть с Господем (1 Кор. 6:17)».
И святители имели эту веру…
Как же они жили? Как стяжали дар Святого Духа, позволивший потомкам назвать их вселенскими учителями Церкви?
Все три святителя были практически современниками и почти одногодками (за исключением святителя Иоанна Златоуста, родившегося на 17 лет позже). Василий Великий и Григорий Богослов родились в богатой малоазийской провинции Каппадокии (перевод с древнеперсидского языка «страна прекрасных коней»). Василий родился в 330 году в административном центре области Кесарии в богатом и древнем роде, уже долгое время исповедующем христианство. Григорий Богослов был на год старше Василия, он родился в 329 году возле города Назианз, входившим в состав Каппадокии. Иоанн Златоуст был их младшим современником. Он увидел свет в богатом и могущественном по тем временам городе Антиохии Сирийской, славившейся своей богословской школой в 347 году.
Святители Василий Великий и Григорий Богослов были друзьями, причем не просто приятелями-знакомыми, а лучшими друзьями, о которых говорят «не разлей вода». Василий, как мы уже говорили, происходил из знатного христианского каппадокийского рода. Его бабушка сохранила предание о святителе Григорие Чудотворце. Мать была дочерью мученика. Из семьи святителя пять человек были канонизированы. Среди них – сам Василий, его сестра преподобная Макрина, два брата-епископа Григорий Нисский, Петр Севастийский и еще одна сестра праведная Феозва диакониса.
Святитель Григорий Богослов также родился в семье христианских праведников. Отец и мать его стали святыми. Отца также звали Григорий, называя, в отличие от сына Старшим. Впоследствии он стал епископом родного города Назианзин.
Обе семьи были богаты, потому родители могли позволить своим чадам дать хорошее респектабельное афинское образование. Именно в Афинах Василий Великий и Григорий Богослов встретились в юношестве. Их «университетская» дружба стала братанием на всю жизнь.
Во время прохождения обучения современникам Василия Великого стало сразу понятным, что перед ними великий ум. «Он так изучил все, как другой не изучает одного предмета, каждую науку он изучил до такого совершенства, как будто не учился ничему другому». Философ, филолог, оратор, юрист, естествовед, имевший глубокие познания в астрономии, математике и медицине, – «это был корабль, столь нагруженный ученостью, сколь сие вместительно для человеческой природы», – сказано о нем.
В то же время его ближайший соратник святитель Григорий Богослов писал о нем в своем похвальном слове Василию Великому: «Нами руководили равные надежды и в деле самом завидном – в учении... Нам известны были две дороги: одна – к нашим священным храмам и к тамошним учителям; другая – к наставникам наук внешних».
Получив образование, спустя некоторое время святитель Василий Великий крестится, затем раздает все свое имущество нищим и предпринимает путешествие в монашеские обители Египта, Сирии и Палестины. Поселяется в малоазийской пустыне для аскетических подвигов, куда привлекает и святителя Григория Богослова. Они жили в суровой аскезе. В их жилище не было ни очага, ни кровли. Подвижники соблюдали строгие ограничения в пище. Работали Василий и Григорий, обтесывая камни, до кровавых мозолей на руках. Имели только одну одежду (без перемены): срачицу (сорочку) и мантию. Ночью носили для усугубления подвигов власяницу.
Но светильники Божьи, конечно же, не могут укрыться под спудом. Они были призваны на архиерейское служение. Только довольно длительное время оба по смирению и страху перед высотой священного сана убегают от предложений стать пресвитерами, а потом и епископами. Так, например, поступал и святитель Иоанн Златоуст. Его замечательная книга «Шесть слов о священстве» как раз и была написана в адрес своего друга, который пришел в пустыню, куда сбежал святой, уговаривать его принять священнический сан.
Но Господь призвал своих праведников на святое служение. И они взошли на него, как на свою личную Голгофу.
Нам очень часто, к сожалению, кажется, что наше время – самое сложное. Но для православного человека, искренне верующего во Христа и пытающегося жить по евангельским заповедям, любое время непростое. Анализируя жизненный подвиг трех святителей, можно с уверенностью сказать, что они восходили на епископские кафедры, как на крест.
В своей книге «Введение в святоотеческое богословие» протоиерей Иоанн Мейендорф писал о Василии: «Святитель Василий разрушил свое здоровье неустанным подвижничеством. Он умер 1 января 379 года в возрасте 49 лет, лишь немного не дожив до торжества своих богословских идей на Втором Вселенском Соборе в Константинополе (381 г.)».
Сорок девять лет жизни, всецело отданной Церкви и Ее благоустроению. Несмотря на победу над арианством на Первом Вселенском Соборе, вторая половина IV века также была очень непростой. Арианство, названное так по имени основателя ереси Ария, отвергавшего божество Спасителя, несколько трансформировалось. Во второй половине IV века появилась ересь «духоборов», отрицавших Божество Третьего Лица Святой Троицы – Святого Духа. Почти весь православный Восток был заражен ересью арианства. В Константинополе не осталось ни одного православного храма. И с Божьей помощью усилиями святителей Василия Великого и Григория Богослова вместе с их сторонниками удалось сохранить чистоту православия и на Втором Вселенском Соборе опровергнуть «духоборов», добавив к Символу веры известные стихи о Святом Духе и Его Божестве.
Однако до этой победы лежал трудный очень непростой, исполненный опасности путь.
Уже упомянутый мною в начале статьи каппадокийский префект Модест – сторонник арианства, угрожал Василию смещением с кафедры и физическою расправою, часть паствы отказалась повиноваться святителю. Параллельно с ним в Кесарии действовал арианский епископ. Об этом времени хорошо написал в своем сочинении «Византийские отцы IV века» протоиерей Георгий Флоровский: «Св. Василий был пастырь по призванию, пастырь по темпераменту. Он был человек воли прежде всего… В 370 году Евсевий умер и на кафедру был избран Василий – не без труда и не без сопротивления – часть епархии отказалась ему повиноваться. Прежде всего, новому епископу нужно было умиротворить свою паству, и он достигает этого и силой власти, и силой слова, и силой милосердия – еще раньше, в 368 году, во время страшного голода св. Василий продал свое наследственное имение и отдал все деньги в пользу голодающих. Но, как выражался св. Григорий, Промысел Божий призвал Василия не в Кесарийские только епископы, “и чрез один град, Кесарию, возжигает его для всей вселеннойˮ. Василий Великий явился действительно вселенским пастырем, возвращающим мир всей вселенной. Прежде всего, ему приходилось бороться за свою кафедру, казалось иногда, что он делал слишком большие уступки, но в этом сказывалась его жертвенная мудрость, ибо, считал он, всего хуже, когда кафедрами завладевают еретики. И до времени Василию приходилось молчать и умалчивать. Так воздерживался он открыто исповедовать Духа Святого Богом, ибо, как говорит Григорий Богослов, “еретики подыскивались, чтобы уловить ясное речение о Духе, что Он Богˮ. Защищаясь от Писания и силой умозаключений, продолжает Григорий, “Василий медлил до времени употребить собственное речение, прося у Самого Духа и у искренних поборников Духа не огорчаться его осмотрительностью, потому что, когда время поколебало благочестие, стоя за одно речение, можно неумеренностью все погубить. И поборникам Духа нет никакого вреда от малого изменения в речениях, когда под другими словами они узнают те же понятия, потому что спасение наше не столько в словах, сколько в делахˮ. Налагая на себя по тесноте времени осторожность, св. Василий “предоставлял свободуˮ говорить Григорию, “которого, как почтенного известностью, никто не стал бы судить и изгонять из отечестваˮ. В результате из всех православных епископов Востока одному только Василию удалось удержаться на кафедре во времена Валента».
Именно он благословляет своего друга святителя Григория Богослова взойти на константинопольскую кафедру.
По свидетельству самого Григория, когда он в 378 году прибыл на Патриарший престол, в столице огромной Византийской империи не осталось ни одного православного храма. Первое время Григорий служил и проповедовал в домовой церкви своих родственников. Он назвал этот храм «Анастасиос» («Воскресенье»). И впоследствии он стал действительно воскресением в православии Константинополя.
В ночь на Пасху 21 апреля 379 года толпа ариан ворвалась в храм и начала побивать православных камнями. Одного из епископов убили, самого святителя Григория Богослова ранили. Но он не отчаивался. Терпение и кротость были его доспехами. Вскоре Божьим Промыслом и трудами первосвятителя Григория Константинополь стал православным.
О себе Григорий писал так: «Я – Господень орган и сладостно сложенной песней Вышнего славлю Царя: в трепете все перед Ним». В богатейшей столице мира он жил как аскет в пустыне. «Пища его была пища пустыни; одежда – одежда нужды; обхождение простое, близ двора – ничего не искал он у двора». Когда различными интригами его попытались свергнуть с патриаршего престола, он с радостью пошел навстречу этим попыткам, говоря: «Пусть буду я пророком Ионою! Не виновен я в буре, но жертвую собою для спасения корабля. Возьмите и бросьте меня... Я не радовался, когда восходил на престол, и теперь охотно схожу с него». Григорий пожертвовал собой ради мира в Церкви.
Умер он 25 января 389 года в Арианзе, в любимой его сердцу уединенной пустыньке. Святая Православная Церковь усвоила ему имя «Богослов», которым величала только троих людей в Своей истории – апостола и евангелиста Иоанна Богослова, собственно святителя Григория Богослова и Симеона Нового Богослова. Прозвище «Богослов» усваивается тем святым, которые своими письменными духоносными работами особенно потрудились в раскрытии и утверждении догмата о Святой Троице.
Житие третьего святителя – Иоанна Златоуста было довольно похожим на жизнь святителя Григория Богослова. Он также взошел на Константинопольскую кафедру. И она стала для него второй Голгофой. Своими златыми устами он бескомпромиссно обличал распущенность нравов: ипподромы, театры с их развратом и кровожадностью и прочее. Это не понравилось императрице Евдоксии, и она стала искать возможности устранить с кафедры святителя Иоанна Златоуста. Состоялся неправедный собор, который постановил предать святого казни. Император заменил казнь изгнанием. Но народ, очень любивший Иоанна Златоуста, защищал своего пастыря. Во избежание кровопролития святитель сам предал себя добровольно в руки гонителей. Вдруг страшное землетрясение происходит в Константинополе, испуганная Евдоксия возвращает Иоанна Златоуста на кафедру. Но уже через два года в марте 404-го новый неправедный собор смещает святителя с кафедры и предает аресту. Его приговорили к ссылке на далекий Кавказ. Причем воинам, ведшим его, дается задание: «если не дойдет до места ссылки, всем будет от этого только лучше». Можно себе представить, каким тяжелым было «путешествие» престарелого Иоанна. Фактически – медленным умерщвлением человека. Естественно, что до места ссылки Иоанн Златоуст не дошел. Измученный болезнями, он умер в населенном пункте Команы на Кавказе. Это случилось следующим образом.
Возле склепа мученика Василиска ему явился этот святой и сказал: «Не унывай, брат Иоанн! Завтра мы будем вместе!» Святитель Иоанн Златоуст причастился Святых Тайн и со словами «Слава Богу за все!» отошел ко Господу. Это случилось 14 сентября 407 года.
Спустя несколько десятилетий в том же V столетии мощи святого были торжественно перенесены в Константинополь. Они были обретены совершенно нетленными (недавно мы 27 января по ст. ст. - 9 февраля (н. с.) праздновали перенесение мощей святителя Иоанна Златоуста). Рака со святыми мощами была поставлена в храме мученицы Ирины. Император Феодосий II просил прощения за своих родителей у святителя. А народ все шел и шел к мощам любимого святого. И когда люди воскликнули Иоанну Златоусту: «Прими престол твой, отче!» – тогда святой патриарх Прокл и клирики увидели, как святитель Иоанн Златоуст открыл уста и произнес: «Мир всем».
Так в который раз правда Божья восторжествовала над злом. Потому и нам, дорогие братья и сестры, не стоит унывать в наши тревожные дни. Ведь и великие святые, как мы видим, претерпевали скорби. А Церковь Божья была всегда гонимой. Но «претерпевший же до конца спасется» (Мф. 24:13). Жизнь православного христианина есть бескровным мученичеством. Потому очищая душу в горниле суровых испытаний времени, мы, сохраняя чистоту православной веры, идя путем евангельских заповедей, делаем душу свою великой драгоценностью в очах Господа, Который, быть может, удостоит ее по молитвам святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста Царствия Небесного.
Святые отцы наши Василие, Григорие и Иоанне, молите Бога о нас!
Иерей Андрей Чиженко
Три Святителя
Исторические данные
Общие данные
ЭУ
реал
док
Бронирование
Вооружение
Артиллерия
- x4 - 305-мм/40;
- x8 - 152-мм/45;
- x4 - 120-мм/45;
- x10 - 47-мм/43;
- x10 - 37-мм;
- x2 - 64-мм.
Минно-торпедное вооружение
- x6 - 18" (457-мм) ТА.
Однотипные корабли
Двенадцать Апостолов
История создания
Эскадренный броненосец «Три Святителя» после вступления в строй
Началу постройки Трёх святителей предшествовала переписка вице-адмирала А.А. Пещурова с петербургским начальством. В своём рапорте он выразил обеспокоенность слишком большой осадкой (8,5 м) существующих в настоящее время, а также строящихся броненосцев. Пещуров поручил младшему судостроителю Николаевского порта К. К. Ратнику, который в то время наблюдал за строительством броненосца Двенадцать Апостолов , составить эскиз броненосца с осадкой в полном грузе не более 7,5 метров. Также броненосец должен был иметь главную артиллерию, как и у Двенадцати Апостолов , и ещё более развитую вспомогательную. Ходатайствуя о немедленном рассмотрении проекта, который был приложен к рапорту, Пещуров просил отдать разработку детальных чертежей Ксаверию Ксавериевичу Ратнику, для того чтобы до конца 1890 года их утвердить и вовремя заказать все нужные для постройки корабля материалы.
В 1889 году эскиз нового броненосца с водоизмещением 9250 т для Черноморского флота поступил члену Морского тех. комитета (МТК) Э. Е. Гуляеву. Сравнение проекта К. К. Ратника со строящимися Наварином и Двенадцатью Апостолами , а также тщательная проверка всех расчетов заняла более 8 месяцев, и только 11 июля 1890 года судостроительный отдел МТК зачитал «справку» конструкторского бюро по этому вопросу. В документе сообщалось, что при равенстве водоизмещения и осадка, весовую нагрузку Ратника распределили иначе: добавлено 300 т на механическую установку и топливо, 60 т на артиллерию, а масса бронирования снижена на 250 т за счет ослабления брони нижнего каземата - до 127 против 305 мм на Наварине . Запас водоизмещения, который принял К. К. Ратник, посчитался сомнительным ввиду неоправданного уменьшения массы некоторых статей о нагрузке. После уточнения последней, из статей выяснилось, что перегрузка составляет 166 т.
Спустя год, 4 сентября 1891 в Николаевском адмиралтействе было начато строительство броненосца.
Описание конструкции
Длина броненосца составляла 113,1 м по ватерлинии , 115,2 м - полная, ширина составляла 22,3 м, осадка 8,7 м. Водоизмещение броненосца было 13318 т., это было на 800 т больше, чем разрабатывалось для её передвижения.
Эскадренный броненосец «Три Святителя»: а - продольный разрез; б - план верхней палубы.
Три Святителя был значительно больше чем Наварин , будучи длиннее на 7, 2 м, шире на 1, 8 м, а также имел водоизмещение на 3000 т больше.
Энергетическая установка
Три Святителя имел на своём борту две трехцилиндровых вертикальных паровых машины, которые были сделаны британской фирмой «Humphreys & Tennant». Обе машины вместе имели проектную мощность в 10 600 лошадиных сил. 14 цилиндрических котлов обеспечивали работу двигателя при давлении 883 кПа; 9 кг/с см 2 , который управлял 4 лезвиями гребных винтов.
На ходовых испытаниях, максимальная производительность достигла 11 308 МГП, а также максимальная скорость равнялась 16, 5 узлам. Броненосец был загружен на 1000 т угля при полном грузе, что предлагало 2250 миль.
Три Святителя имел генератор на 305 кВт, но этого не хватало для предоставления полной мощности для одновременной работы всего электрооборудования.
Бронирование
Три Святителя был первым из русских кораблей, имевших гарвеевскую броню. Она была сделана компанией «Vickers» в Великобритании, а также французскими фирмами «Schneider ET CIE» и «Saint Chamond». Максимальная толщина брони на ватерлинии в поясе составляла 457 мм, которая сводилась к 406 мм на траверзе . Это была самая толстая броня из всех, которые когда-либо имели российские линкоры .
Схема бронирования и вооружения броненосца, приведенная в британском альманахе Brassey’s Naval Annual 1896
Вооружение
Главный калибр
Вооружение ГК составляли четыре 305-мм орудия, созданные на Обуховском заводе . Расположены они были в двух башенных артиллерийских установках. Каждая башня имела угол в 270°. Пушки имели скорострельность 1 выстрел за 1 минуту 45 секунд, боезапас по 75 выстрелов на ствол.
Средний калибр
Вооружение среднего калибра состояло из восьми 152-мм орудий 45-го калибра, которые располагались в каземате на верхней палубе. Углы вертикальной наводки составляли +20° и -5°. Максимальная дальность выстрела составляла 11 500 м.
Вспомогательный калибр
Противоторпедное вооружение состояло из орудий нескольких калибров: четыре 119-мм скорострельных орудия (от 12 до 15 выстрелов в минуту), которые были установлены на углах надстройки. Снаряд такой пушки весил около 20 кг. Максимальная дальность выстрела составляла 10 000 м. Скорострельность от 12 до 15 выстрелов в минуту.
Также, в количестве десяти штук имелись 47-калиберные пушки, они располагались: шесть между 119 мм орудиями, две на переднем конце надстройки и ещё две в амбразуре кормовой части конкурса. Они выпускали снаряд, весивший 1, 5 кг на 1850 м.
Сорок 37-мм орудий находились: восемь в каждой из боевых вершин, восемь в верхней части надстройки двенадцать в малых корпусах бойниц на носу и на корме. Расположение ещё четырёх орудий является неопределённым. Снаряд весил всего лишь 0, 5 кг. Макс. дальность выстрела 2778 м.
Торпедные аппараты
На броненосце имелись также и шесть 457-мм ТА, выпускавшие торпеды на 900 метров при скорости 25 узлов, а также 600 метров при скорости 29 узлов. Но в скоре они были сняты.
Модернизации и переоборудования
Значительное переоборудование в 1911-1912 гг.
4 июня 1908 года состоялось совещание под председательством адмирала Дикова по вопросу перевооружения линкоров Черноморской эскадры Двенадцать Апостолов , Георгий Победоносец , Синоп и Три Святителя . Выслушав доклад врио главного корабельного инженера полковника А. Н. Крылова, пришли к заключению о целесообразности замены артиллерии только на последнем, чтобы ввести его в состав бригады линейных кораблей, в которой вполне боеспособным был лишь Пантелеймон , а Евстафий и Иоанн Златоуст еще достраивались. Накануне (3 июня) выполнили опытное определение остойчивости Трех Святителей , нормальное водоизмещение которого определили в 13415 т (запас угля 750 т) при средней осадке 8,7 м, что соответствовало фактической перегрузке «только» 935 т и переуглублению 0,4 м. Начальная поперечная метацентрическая высота оказалась при этом равной 1,7 м, ее признали удовлетворительной.
В период с ноября 1911 г. и до августа 1912 г. было множество различных предложений по реконструированию корабля, в том числе и предложение о замене устаревшей гарвеевской брони на так называемую Крупповскую броню, а также любую другую новую броню. Это было предложено для того, чтобы усилить бронирование основных орудий и башен. Но оно было отклонено, так как стоимость всего переоборудования была слишком велика. Изменились следующие параметры:
Мачты и боевые вершины были заменены полюсными мачтами и все лёгкие пушки и торпедные аппараты были сняты, кроме двух 47-мм пушек.
4, 7-мм орудия были заменены четырьмя экранированными 152-мм орудиями на крыше верхнего каземата
Общий вид корабля после перевооружения
Верхний каземат был изменён для того, чтобы вместить две дополнительных 152-мм пушки и была уменьшена в размерах надстройка.
Максимальная высота орудий была изменена до 25°, а их бриджи и грузоподъёмные механизмы модернизированы для повышения скорости стрельбы, чтобы уменьшить перезарядку до 45 секунд за выстрел.
Все эти изменения имели эффект понижения водоизмещения почти на 100 т, и поэтому броненосец мог развивать лишь скорость в 16 узлов на её пост-реконструкционных испытаниях.
История службы
Первая мировая война
Утром 17 ноября 1914 года Три Святителя в сопровождении преддредноутов Евстафий
Линейный корабль «Три Святителя» на рейде Севастополя
25 апреля броненосцам наконец удалось повторить бомбардировку фортов Босфор. В дальнейшем Три Святителя вместе с другими броненосцами блокировали форт Босфор, поддерживали операцию в Трапезунде, а также обстреливали угольные разработки в Зонгулдаке.
К сожалению, для подписания Брестского мира русским войскам было необходимо сдать Севастополь немецкой армии. Goeben вошёл в центральную базу флота, считая себя победителем и на всех броненосцах в бухте были подняты кайзеровские флаги. Больше линкоры в море не выходили.
