Сравнительный анализ светских и религиозных ценностных ориентаций студентов старших курсов г. Нижнекамска

Современное казахстанское общество пришло к осознанию гуманистического потенциала религии и необходимости диалога светских и религиозных ценностей. Однако для того, чтобы данный диалог стал конструктивным, наполнился конкретным содержанием, нужно иметь целостное представление о религии, и её способности к взаимодействию с иными ценностями. К сожалению, в современной гуманитарной науке распространение получил эклектичный подход к религиозным ценностям, согласно которому делается произвольная их выборка и дальнейшее приспособление к политическим или любым другим целям. Путь эклектики — очень опасный путь, поскольку приводит, например, к таким образованиям, как «политический ислам». Мы всё больше стремимся приспособить религию и религиозные ценности к потребностям современного человека и общества, забывая, что на самом деле эти ценности являются вечными, а наши потребности изменчивы и преходящи. Соответственно, потребности человека должны иметь такой абсолютный ориентир, как религиозные ценности, а не наоборот.
Исходя из этого, религиозные ценности сначала нужно рассмотреть на своей «внутренней территории» (М. Бахтин), то есть в религии, чтобы определить неизменное ядро религиозной традиции, ценностей и сферы, где возможны точки соприкосновения, даже диалог со светскими ценностями. Религия предстаёт как отношение человека к Богу, который является Творцом и опорой мира. Прежде всего, отметим, что религиозное отношение является сущностным для человека в том смысле, что оно выражает «исконное томление духа, стремление постичь непостижимое, выразить невыразимое, жажду Бесконечного, любовь к Богу». В этом контексте религия предстает как феномен, глубинно присущий человеку, и поэтому религия будет существовать столько, сколько существует человек.
Религиозное отношение проясняется, если идти от самого слова «religare», что означает связывать, соединять. В. Соловьев отмечает: «Религия есть связь человека и мира с безусловным началом и средоточием всего сущего». Смысл и цель любой религии состоит в стремлении к единению с Богом. В этом контексте основополагающим для религии является религиозный опыт, в котором человек испытывает Бога как Присутствие (М. Бубер), как духовную очевидность (И. А. Ильин). В этом смысле очень точным является определение П. А. Флоренского: «Религия есть наша жизнь в Боге и Бога в нас».
Живой религиозный опыт является личностным, в нём человек одиноко предстоит перед Богом и несет личную ответственность за свои решения и дела, за свою веру в целом, С. Кьеркегор указывал, что в религиозном отношении человек важен как уникальная экзистенция, человек как таковой, а не в своих социальных измерениях. Религиозный опыт выступает онтологией развития человека. Он упорядочивает хаос внутреннего мира человека, выстраивает иерархию человеческого существа. Во главе этой иерархии находится дух человеческий, которому подчинены се остальные уровни.
Безусловно, религиозный опыт представляет собой фундамент религии как отношения человека к Богу. Однако религиозный опыт, глубинный и практически невыразимый, должен направляться догматами, утвержденными Церковью, иначе он был бы лишён достоверности и объективности, был бы «смесью истинного и ложного, реального и иллюзорного, это был бы «мистицизм» в дурном смысле этого слова». Для современного светского сознания догматы предстают в виде чего-то абстрактного, а догматические различия между религиями как нечто несущественное, легко преодолимое. В действительности для самой религии догматы являются выражением и защитой богооткровенной истины. Именно догматы охраняют ядро веры, очерчивают круг веры, внутреннюю территорию религии. Догматы содержат указание истинного пути и способов единения человека с Богом в данной религии, Исходя из этого, догматическая уступка, а тем более отказ от догмата для религии — это предательство веры, измена Истине, что разрушает религию изнутри. В отличие от личного религиозного опыта, догматические определения являются областью общей веры, хранимой Церковью. Полноту Истины может хранить только единая Церковь, только «весь «народ церковный» в силах непорочно хранить и осуществлять, т. е. и раскрывать, эту Истину» . Нам могут возразить, что в таких религиях откровения, как иудаизм и ислам, нет догматики и церковной организации, как в христианстве. Действительно, догмата как принципа веры, утвержденного институциональными структурами Церкви, в частности, Вселенскими или поместными Соборами, в иудаизме и исламе нет. Кроме того, членство в еврейской общине не зависит от принятия догматических положений, а получается по рождению в такой семье, Часто в трудах западных учёных, сравнивающих авраамические религии, иудаизм и ислам предстают как религии, в которых доминирует не ортодоксия, как в христианстве, а ортопраксия, то есть поведение и правильное соблюдение обрядности. Западный исследователь Б. Луис пишет: «Истинность ислама определяется не столько ортодоксией, а ортопраксией. Важно то, что мусульманин делает, а не то, во что он верует» . В иудаизме также приоритет отводится поведению человека, исполнению Божьих заповедей.
Несмотря на всё вышесказанное, в иудаизме и исламе существуют богословские определения, выражающие принципы веры, разработанные наиболее авторитетными людьми в области религии. Еврейский средневековый мыслитель Маймонид сформулировал тринадцать принципов веры, другой средневековый раввин Иосеф Альбо свел их к трём: вера в Бога, в божественность Торы, в награды и наказания. В исламе такими определениями, составляющими фундамент веры, является таухид (единобожие) и пять столпов ислама. Помимо этого в иудаизме существует раввиниетическая традиция, занимающаяся богословской проблематикой, а в исламе — калам и исламская философия. С середины VIII века представители различных идейных течений ислама — сунниты, шииты, хариджиты, мутазилиты, мурджииты ведут дискуссию по вопросам вероучения.
Сначала это вопрос о власти, затем непосредственно проблемы веры, далее проблема предопределения и полемика по поводу сущности Бога и его атрибутов. Развёрнутую картину этих споров представили в своих работах казахстанские исследователи исламской культуры и философии Г. Г. Соловьёва, Г. К. Курмангалиева, Н. Л. Сейтахметова, М. С. Бурабаев и другие. Они показали на примере аль-Фараби, что средневековая исламская философия «выражает исламскую монотеистическую религиозность…» }