Второе пришествие иисуса христа ванга. Пророчества Эдгара Кейси о Втором пришествии Христа

Одной из самых зловещих и отталкивающих фигур Нового Завета является первосвященник Каиафа. В то жестокое время многие прибегали к подкупу и насилиям для достижения своих целей. Но мало кто умел, подобно этому человеку, творить зло с видом благочестия и святости.

Каиафа был первосвященником Иерусалимского Храма в течение 18 лет, с 18 по 37 год. Его назначил на этот пост римский прокуратор Валерий Грат, предшественник Пилата.

Каиафа был саддукеем (прим. — саддукеи не верили в воскресение мертвых ), зятем первосвященника Анны (Ханнана), и послушным орудием в руках своего тестя. Даже уйдя с поста, и не занимая официально первосвященнического кресла, Анна фактически оставался «невидимой, теневой властью». Он продолжал цепко держать в руках власть и по сути дела единолично распоряжался храмовыми должностями и казной. По мнению некоторых историков, именно Анна через своего зятя принял решение о казни Иисуса Христа.

Первоначально саддукеи не были настолько сильно озлоблены на Христа, как фарисеи. Но после воскрешения Четверодневного Лазаря, и они встревожились. Ведь они не верили в воскресение мертвых. Занимаясь так называемой наукой, они пришли к выводу, что невозможно вернуть к жизни умершего. Однако Христос ниспроверг их догмы, показав, что они не знают ни Писаний, ни силы Божьей. Христос показал Свою власть над смертью. Это великое чудо являлось самым убедительным доказательством того, что Бог послал Своего Сына в мир для спасения людей. Это чудо было достаточным, чтобы убедить каждого разумного, непредубежденного человека. Многих свидетелей воскрешения Лазаря это чудо побудило поверить в Иисуса. Но священники еще сильнее возненавидели Его. Они отвергли все менее значимые свидетельства Его Божественности, а от этого нового чуда только пришли в ярость… Мертвый воскрес среди бела дня, на глазах у толпы свидетелей… Воскрешение Лазаря невозможно было отрицать, а как принизить значение этого чуда, священники не знали. До сих пор саддукеи не поддерживали планов убийства Христа, но после воскрешения Лазаря они решили, что только смерть Его положит конец бесстрашным разоблачениям. Как никогда раньше, они были полны решимости положить конец деятельности Христа. Фарисеи и саддукеи сблизились между собою. До сих пор между ними не было согласия, но теперь их сплотила ненависть ко Христу. Но сначала нужно было подыскать обвинение. Пока это не удавалось.

Поэтому Каиафа сделал со своей стороны все от него зависящее, чтобы уничтожить Христа. Каиафа был обязан своим положением римской власти и выше всего ценил свои личные интересы; поэтому он выступил ярым врагом Христа, в котором видел опасного возмутителя. Он первый подал совет пожертвовать Иисусом Христом, чтобы «не погиб весь народ», т. е. чтобы не произошло возмущения, которое повлекло бы жестокую расправу со стороны римлян (Ин. 11:49-50).

Даже если Иисус невиновен, считали священники, от Него нужно избавиться. Он причиняет много хлопот, привлекает к Себе народ и ослабляет власть старейшин. И ведь речь идет всего лишь об одном Человеке. Так не лучше ли, чтобы Он умер, чем ослабеет власть старейшин? Если народ потеряет доверие к своим вождям, то национальной власти придет конец. Каиафа утверждал, что после чуда с Лазарем последователи Иисуса непременно поднимут восстание, и тогда придут римляне, говорил он, закроют храм, упразднят наши законы, и как нация мы погибнем. Так чего же стоит жизнь этого Галилеянина по сравнению с жизнью всего народа? Если Он – преграда на пути благополучия Израиля, разве это не богоугодное дело – устранить Его? «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб ».

Сразу же после взятия Иисуса Христа под стражу в Гефсимансом саду, Его предварительный допрос совершил сначала Анна, после чего он отправил Его к Каиафе. Утро еще не наступило, на улице было темно. При свете факелов и фонарей вооруженная толпа вместе с узником направилась к дворцу первосвященника. Здесь Анна и Каиафа снова допросили Иисуса, но не добились успеха.

Официально осудить Христа должен был синедрион. Но синедрион в те времена не имел достаточных правомочий – он существовал только благодаря терпимости римских властей. Синедрион не имел права приводить в исполнение смертный приговор. Там могли только допрашивать узников, выносить приговор, а затем его отправляли на утверждение римским властям. Вот почему Христа надо было обвинить в таких деяниях, которые показались бы римлянам преступлениями. Нужно было также подобрать обвинение, которое выглядело бы достаточно серьезным в глазах иудеев.

Среди священников было немало убежденных сторонников Христа, и только страх перед отлучением мешал им исповедовать Его. Священники хорошо помнили вопрос Никодима: «Судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает?» Этот вопрос заставил их тогда закрыть заседание синедриона и на некоторое время помешал осуществлению их планов. На этот раз Иосифа из Аримафеи и Никодима не пригласили на совет. Суд нужно было провести так, чтобы все члены синедриона выступили против Христа.

Священники хотели выдвинуть два обвинения: богохульство (тогда Его осудили бы иудеи) и подстрекательство к бунту (тогда бы его, наверняка, осудили и римляне). Начальствующие старались ускорить суд. Они знали, как почитает народ Иисуса, и опасались, что если об аресте станет известно, то, возможно, Его попытаются освободить. Кроме того, если суд и исполнение приговора не будут произведены немедленно, придется ждать неделю из-за празднования Пасхи. А это могло вновь нарушить их планы. Чтобы добиться осуждения Иисуса, им нужна была поддержка озлобленной толпы, большую часть которой составляла иерусалимская чернь. Если суд отложить на неделю, возбуждение улеглось бы, и положение могло полностью измениться. Лучшая часть народа приняла бы сторону Христа, многие выступили бы со свидетельствами в Его оправдание, рассказывая о великих делах, которые Он сотворил. И это возбудило бы в народе гнев против синедриона. Тогда осудили бы членов синедриона, а Иисус был бы освобожден и вновь принимал бы поклонение толпы. И поэтому священники и правители решили: прежде чем их замыслы станут всем известны, предать Иисуса в руки римлян.

Первое заседание синедриона, начатое в доме Каиафы в четверг ночью, закончилось в пятницу рано утром. У Каиафы собрались старейшины, книжники, именитые фарисеи и почти весь синедрион. Несмотря на позднее время, они спешили скорее собрать свидетельства против Иисуса, чтобы приготовить все необходимое для другого, утреннего полного заседания синедриона, на котором они могли бы официально вынести Ему смертный приговор.

Для сбора обвинений они пригласили лжесвидетелей, которые начали обвинять Христа в разных нарушениях закона (например, в нарушении субботнего покоя). Наконец пришли два лжесвидетеля, которые указали на слова, произнесенные Господом при изгнании торгующих из храма. При этом они злонамеренно переиначили слова Христа, вложив в них другой смысл. В начале Своего служения Христос сказал: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его «. Так Он образным языком пророчески предсказал Свою смерть и воскресение. «Он говорил о храме Тела Своего» (Ин. 2:19, 21). Иудеи же поняли эти слова буквально и отнесли их к Иерусалимскому храму. Кроме этого выражения, священники не могли найти в словах Христа ничего, что можно было бы использовать против Него. Исказив Его мысль, они надеялись извлечь для себя выгоду. Они обвинили Иисуса в подстрекательстве к восстанию и в стремлении установить Свое царство. «Он говорил: могу разрушить храм Божий и в три дня создать его». Но и такое приписанное Христу обвинение не было достаточным для серьезного наказания.

Иисус не произнес ни единого слова в Свою защиту. Наконец Его обвинители запутались, смутились и разъярились. Суд не мог продолжаться дальше. Казалось, весь заговор расстроился. Каиафа был в отчаянии. Оставалось последнее средство: заставить Христа судить Самого Себя. С искаженным от гнева лицом первосвященник вскочил со своего судейского места. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: будь это в его власти, он набросился бы на стоявшего перед ним узника. «Что же ничего не отвечаешь?» — воскликнул он. — «Что они против Тебя свидетельствуют?»

Молчание Христа раздражало Каиафу, и он решил вынудить у Господа такое признание, которое дало бы повод осудить Его на смерть, как богохульника. Каиафа поднял правую руку к небу и торжественно обратился к Иисусу: «Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос — Сын Божий?» Христос не мог не отозваться на эти слова. Есть время молчать, и есть время говорить. Он молчал до тех пор, пока Ему не задали прямой вопрос. Он знал, что, ответив на него. Он обрекает Себя на верную смерть. Не скрывая более Своего Мессианского и Божественного достоинства, Христос ответил: «Ты сказал!» то есть: «Да, ты верно сказал, что Я — обещанный Мессия, и прибавил: «Отныне увидите Сына Человеческого, сидящего одесную Силы и грядущего на облаках небесных.» Здесь ссылка на 109-ый псалом и на видение пророка Даниила. В указанном псалме Мессия изображается сидящим одесную Бога. Пророк же Даниил видел Мессию в образе «Сына Человеческого,» грядущего на облаках небесных.

Слова Христа разозлили первосвященника. И разодрав свои одежды, он потребовал, чтобы узника тотчас же, без промедления, осудили за богохульство. «На что еще нам свидетелей, — сказал он, — вот, теперь вы слышали богохульство Его! как вам кажется?» И все осудили Иисуса. Синедрион приговорил Иисуса к смерти. Но по иудейскому закону узника нельзя было судить ночью. По закону осуждение могло состояться только днем и при полном составе совета.

Когда настал день, синедрион собрался еще раз, и Иисус снова был приведен в зал заседаний. Он назвал Себя Сыном Божьим, и на основании этих слов судьи уже подготовили обвинение против Него. «Ты ли Христос? — спросили они. — Скажи нам «. Но Христос продолжал молчать. И они начали засыпать Его вопросами. Наконец с глубокой скорбью в голосе Он отвечал: «Если скажу вам, вы не поверите; если же я спрошу вас, не будете отвечать Мне и не отпустите Меня «. «Итак, Ты Сын Божий? » — спросили они Его в один голос. И Он сказал им: «Вы говорите, что Я «. Они закричали: «Какое еще нужно нам свидетельство? ибо мы сами слышали из уст Его «. Итак, осужденный иудейскими правителями в третий раз, Иисус должен был умереть. Теперь, думали они, у них есть все необходимое, чтобы римляне утвердили этот приговор и предали Его в их руки.

Еще четыре года после смерти и воскресения Христа Каиафа занимал пост первосвященника, бессовестно продолжая грабить людей. Но все возрастающая к нему ненависть народа наконец дошла до римских властей, которые не меньше иудеев были возмущенны деяниями Каиафы. Разобрав его дело, римский консул Вителлий отстраняет Каиафу от должности первосвященника. Гордец Каиафа заканчивает свою жизнь в безвестности.

Сейчас на месте дома Каиафа стоит Церковь Св.Петра.

Церковь св. Петра в Галликанту

Церковь построена монахами ордена ассумпционистов. Внутри церкви — подземелья древнего дворца и тюрьма,в которой Иисус провел остаток ночи перед тем, как Его повели на суд к Понтию Пилату.

Материал подготовил Сергей ШУЛЯК

Имя Каиафа (Καϊάφα ) происходит от арамейского Kajepha (но не Kejpha - „скала“ как Солярский, Гаусрат) и значит не „притеснитель“ (Шульц) а „толкователь“, согласно с арабским ka-ifun („тот, который понимает знаки и приметы вещей“: по P. de Lagarde „физиономист“) Каиафа был шестьдесят девятым, по счету, первосвященником иудейским. По Иосифу Флавию (Древности 18, 2:2), он имел два имени: Иосиф и Каиафа: в Новом Завете употребляется только последнее. Он является современником евангельских событий и первых моментов апостольской истории. При нем выступает на проповедь Иоанн Креститель (Лук. 3 , 2). При нем Спаситель проходит Свое общественное служение, и Каиафа выступает противником Христа и Его дела. После воскресения Лазаря Каиафа является главою и руководителем преследования против Христа. Он первый решительно заявляет о необходимости смерти Христа, вместо гибели всего народа, причем он бессознательно, по божественному определению, „пророчествовал“ („как первосвященник“: Ин. 11 , 51), утверждая основной догмат христианской сотеориологии (Ин. 11 , 47-53). По сказанию Евангелия (Мф. 26 , 3 сл. Мрк. 14 , 1 сл. Лк. 22 , 1 сл.) Каиафа руководил совещанием синедриона относительно места и времени взятия Христа, и производил потом ночной суд над Христом, окончившийся осуждением Господа на смерть Мф. 26 , 57-68. Мрк. 14 , 53-65. Лк. 22 , 54-71. Ин. 18 , 12-24). Наконец, Каиафа является преследователем Апостолов на первых шагах их деятельности и участвует в заседании синедриона, пытавшегося прекратить проповедь апп. Петра и Иоанна (Деян. 4 , 6. 17-18).

Каиафа был последним из четырех первосвященников, поставленных Валерием Гратом, которого император Тиверий назначил римским прокуратором в Иудею, где Валерий Грат занимал место прокуратора 15-26 г. по Р. Хр. И хотя Каиафа был последним его ставленником, однако нет оснований думать, что он был сделан первосвященником в последние годы правления Валерия Грата (напр., в 25 г. по Р. Хр. по Винеру). Первый из четырех ставленников Валерия Грата первосвященник Измаил, сын Фабы, по свидетельству И. Флавия, был поставлен Валерием вскоре же по вступлении сего последнего в должность прокуратора, но как он, так и два следующие его преемника - Елеазар, сын первосвященника Анны, и Симон, сын Камифы, носили первосвященнический сан не более, как по одному году (И. Флав. Древн. 18, 2:4). Таким образом, преемник их Иосиф Каиафа сделался первосвященником приблизительно в 18 г. по Р. Хр. Этот сан Каиафа носил и при Понтии Пилате, преемнике Валерия Грата по должности прокуратора Иудеи (26-36 гг. по Р. Хр.). Но когда Понтий Пилат был устранен сирийским легатом Вителлием (Иосиф. Флав. Древн. 18, 2, 4), то вскоре же после этого был лишен первосвященнического достоинства и Каиафа. Преемником его был Ионафан, сын первосвященника Анны (Древн. 18, 4:3). Значит, Каиафа был первосвященником около 18 лет (18-36 гг. по Р. Хр.). Такой период времени первосвященства Каиафы является очень выдающимся по своей продолжительности сравнительно со служением других первосвященников времени владычества римлян в Иудее. При этом еще более замечательно то, что половина служения Каиафы прошла при Пилате, и который относился с оскорбительным невниманием и обидным неуважением к правам и обычаям иудеев, чем в значительной мере подготовил иудейское восстание. Вместе с тем, характерно, что Каиафа лишен был сана тогда, когда Вителлий по жалобам иудеев отозвал Пилата и, в противовес антииудейской политике последнего, сделал уступку религиозному чувству иудеев, выдав им первосвященническую одежду, которая в продолжении долгого времени хранилась в башне „Антония“. Принимая во внимание все эти черты, мы можем предположить, что Каиафа так долго мог продержаться в первосвященническом звании благодаря, вероятно, своей антинациональной политике и угодливости римлянам, вследствие чего мог находить поддержку в Пилате, державшемся той же политики. Поэтому лишь только при Вителлии характер политики изменился, Каиафа принужден был оставить свое место.

Это дает некоторое основание предполагать далее, что Каиафа принадлежал к саддукейской партии, потому что эта партия была не столь враждебна к иностранному влиянию в Иудее. Это последнее предположение находит для себя поддержку и в том, что, подобно большинству тогдашних членов первосвященнического рода, к саддукейской партии принадлежали и тесть Каиафы, первосвященник Анна (Деян. 4 , 1. 6. 5 , 17); равно как и сын последнего, Анна Младший (Иосиф. Флав. Древн. 20, 9:1).

Хотя Каиафа был поставлен римлянами официальным первосвященником, но для иудеев имел значение и тесть его Анна, который всё ещё носил первосвященнический титул и был главою фамилии, из которой до и после Каиафы происходили первосвященники (все пять сынов Анны были первосвященниками: Иосиф Флав. Древн. 20, 9:1); к тому же Анна был и духовным руководителем синедриона. Отсюда ясно, почему у Лк. 3 , 2 и в Деян. 4 , 6 Каиафа и Анна выступают вместе, как первосвященники. Если же допустить, что они оба жили в одном дворце, то легко устранить и те затруднения, которые могут возникнуть в этом пункте истории страданий Христа. Дом Каиафы доселе указывают на западной стороне Сиона. Ныне здесь армянская церковь Спасителя.

Литература. Статьи у Winers"а, Bibl. Realwörterbuch. Herzog-Hauck’a, в Realencyklopädie von Herzog-Hauck’a (Sieffert"a), y Schenkel`я, Bib. -Lex. III (Hausrath"a). Prof. E. Schürer. Gesch. d. jul. Volk. 3 II, 218. Guthe, Kurz. Bibelwörterbuch. Meusel. Kirchl. Handlexik, [а также в „Энциклопедиях“ и „Словарях“ Smith’а. Hastings"a. Cheyne, Vigouroux]. Опыт. библ. словар. ο. Π. Ф. Солярского. Библ. - биограф. слов. Яцкевича и Благовещенского.

* Иван (Иоанн) Яковлевич Богоявленский,
священник, кандидат богословия,
настоятель Екатерининского собора
в г. Ямбурге, Санкт-Петербургской губернии.

Источник текста: Православная богословская энциклопедия. Том 7, стлб. 852. Издание Петроград. Приложение к духовному журналу "Странник" за 1906 г. Орфография современная.

Сначала воины привели связанного Иисуса Христа к старому первосвященнику Анне, который к тому времени уже не нес служения в храме и жил на покое. Этот первосвященник допрашивал Иисуса Христа об учении Его и учениках Его, чтобы найти какую-нибудь вину в Нем. Спаситель отвечал ему: "Я говорил явно миру: Я всегда учил и в синагогах и в храме, где всегда сходятся иудеи, и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? Спроси слышавших, что Я говорил им; вот они знают, о чем Я говорил". Один слуга первосвященника, стоявший близко, ударил Спасителя по щеке и сказал: "так-то отвечаешь Ты первосвященнику?" Господь, обратясь к нему, сказал на это: "если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, то за что ты бьешь Меня?" После допроса первосвященник Анна отослал связанного Иисуса Христа через двор к зятю своему первосвященнику Каиафе.

Каиафа же был на тот год служащим первосвященником. Он подал совет в Синедрионе: убить Иисуса Христа, сказав: "Вы ничего не знаете и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб". Св. апостол Иоанн указывая на важность священного сана, разъясняет, что несмотря на свой преступный замысел первосвященник Каиафа невольно пророчествует о Спасителе, что Ему надлежит пострадать для искупления людей. Поэтому апостол Иоанн и говорит: " ие же он (Каиафа) сказал не от себя, но будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ". И тут-же добавляет: "И не только за народ (т.е. за иудеев, так как Каиафа говорил только об иудейском народе), но чтобы и разсеянных чад Божиих (т.е. язычников) собрать во едино". (Иоан. 11, 49-52).

У первосвященника Каиафы в эту ночь собрались многие члены Синедриона (Синедрион, как верховное судилище, по закону, должен был собираться в храме и непременно днем). Пришли также старейшины и книжники иудейские. Все они уже заранее сговорились осудить Иисуса Христа на смерть. Но для этого им нужно было найти какую-нибудь вину достойную смерти. А так как никакой вины нельзя было найти в Нем, то они выискивали ложных свидетелей, которые сказали бы неправду против Иисуса Христа. Много таких лжесвидетелей приходило. Но они не могли сказать ничего, за что можно было бы осудить Иисуса Христа. Под конец выступили двое с таким лживым показанием: "мы слышали, как Он говорил: Я разрушу храм сей рукотворенный, и через три дня воздвигну другой, нерукотворенный". Но и такое свидетельство не было достаточным для предания Его смерти. На все эти лживые свидетельства Иисус Христос не отвечал.

Первосвященник Каиафа встал и спросил Его: "Что же Ты ничего не отвечаешь на то, что они против Тебя свидетельствуют? Иисус Христос молчал. Каиафа снова спросил Его: "заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?" На такой вопрос Иисус Христос дал ответ и сказал: "Да, Я, и даже говорю вам: отныне увидите Сына Человеческого, сидящего одесную силы Божией и грядущего на облаках небесных". Тогда Каиафа разодрал одежды свои (в знак негодования и ужаса) и сказал: "на что еще нам свидетелей? Вот, теперь вы слышали Его богохульство (т. е. что Он, будучи человеком, назовет Себя Сыном Божиим)? Как вам кажется?" Они же все в один голос сказали в ответ: "повинен смерти". После этого Иисуса Христа отдали до рассвета под стражу. Некоторые начали плевать Ему в лицо. Люди, державшие Его ругались над Ним и били Его. Другие же, закрывая Ему лицо, ударяли по щекам и с насмешкой спрашивали: "прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?" Все эти оскорбления Господь претерпел безропотно в молчании.

ПРИМЕЧАНИЕ: См. в Евангелии: от Матфея, гл. 26, 57-68; гл. 27, 1; от Марка, гл. 14, 53-65; гл. 15, 1; от Луки, гл. 22, 54, 63-71; от Иоанна, гл. 18, 12-14, 19-24.

Одной из самых зловещих и отталкивающих фигур Нового Завета является первосвященник Каиафа. В то жестокое время многие прибегали к подкупу и насилиям для достижения своих целей. Но мало кто умел, подобно этому человеку, творить зло с видом благочестия и святости.

Каиафа был первосвященником Иерусалимского Храма в течение 18 лет, с 18 по 37 год. Его назначил на этот пост римский прокуратор Валерий Грат, предшественник Пилата.

Каиафа был саддукеем (прим. - саддукеи не верили в воскресение мертвых ), зятем первосвященника Анны (Ханнана), и послушным орудием в руках своего тестя. Даже уйдя с поста, и не занимая официально первосвященнического кресла, Анна фактически оставался «невидимой, теневой властью». Он продолжал цепко держать в руках власть и по сути дела единолично распоряжался храмовыми должностями и казной. По мнению некоторых историков, именно Анна через своего зятя принял решение о казни Иисуса Христа.

Первоначально саддукеи не были настолько сильно озлоблены на Христа, как фарисеи. Но после воскрешения Четверодневного Лазаря, и они встревожились. Ведь они не верили в воскресение мертвых. Занимаясь так называемой наукой, они пришли к выводу, что невозможно вернуть к жизни умершего. Однако Христос ниспроверг их догмы, показав, что они не знают ни Писаний, ни силы Божьей. Христос показал Свою власть над смертью. Это великое чудо являлось самым убедительным доказательством того, что Бог послал Своего Сына в мир для спасения людей. Это чудо было достаточным, чтобы убедить каждого разумного, непредубежденного человека. Многих свидетелей воскрешения Лазаря это чудо побудило поверить в Иисуса. Но священники еще сильнее возненавидели Его. Они отвергли все менее значимые свидетельства Его Божественности, а от этого нового чуда только пришли в ярость... Мертвый воскрес среди бела дня, на глазах у толпы свидетелей... Воскрешение Лазаря невозможно было отрицать, а как принизить значение этого чуда, священники не знали. До сих пор саддукеи не поддерживали планов убийства Христа, но после воскрешения Лазаря они решили, что только смерть Его положит конец бесстрашным разоблачениям. Как никогда раньше, они были полны решимости положить конец деятельности Христа. Фарисеи и саддукеи сблизились между собою. До сих пор между ними не было согласия, но теперь их сплотила ненависть ко Христу. Но сначала нужно было подыскать обвинение. Пока это не удавалось.

Поэтому Каиафа сделал со своей стороны все от него зависящее, чтобы уничтожить Христа. Каиафа был обязан своим положением римской власти и выше всего ценил свои личные интересы; поэтому он выступил ярым врагом Христа, в котором видел опасного возмутителя. Он первый подал совет пожертвовать Иисусом Христом, чтобы «не погиб весь народ», т. е. чтобы не произошло возмущения, которое повлекло бы жестокую расправу со стороны римлян (Ин. 11:49-50).

Даже если Иисус невиновен, считали священники, от Него нужно избавиться. Он причиняет много хлопот, привлекает к Себе народ и ослабляет власть старейшин. И ведь речь идет всего лишь об одном Человеке. Так не лучше ли, чтобы Он умер, чем ослабеет власть старейшин? Если народ потеряет доверие к своим вождям, то национальной власти придет конец. Каиафа утверждал, что после чуда с Лазарем последователи Иисуса непременно поднимут восстание, и тогда придут римляне, говорил он, закроют храм, упразднят наши законы, и как нация мы погибнем. Так чего же стоит жизнь этого Галилеянина по сравнению с жизнью всего народа? Если Он - преграда на пути благополучия Израиля, разве это не богоугодное дело - устранить Его? «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» .

Сразу же после взятия Иисуса Христа под стражу в Гефсимансом саду, Его предварительный допрос совершил сначала Анна, после чего он отправил Его к Каиафе. Утро еще не наступило, на улице было темно. При свете факелов и фонарей вооруженная толпа вместе с узником направилась к дворцу первосвященника. Здесь Анна и Каиафа снова допросили Иисуса, но не добились успеха.

Официально осудить Христа должен был синедрион. Но синедрион в те времена не имел достаточных правомочий - он существовал только благодаря терпимости римских властей. Синедрион не имел права приводить в исполнение смертный приговор. Там могли только допрашивать узников, выносить приговор, а затем его отправляли на утверждение римским властям. Вот почему Христа надо было обвинить в таких деяниях, которые показались бы римлянам преступлениями. Нужно было также подобрать обвинение, которое выглядело бы достаточно серьезным в глазах иудеев.

Среди священников было немало убежденных сторонников Христа, и только страх перед отлучением мешал им исповедовать Его. Священники хорошо помнили вопрос Никодима: "Судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает?" Этот вопрос заставил их тогда закрыть заседание синедриона и на некоторое время помешал осуществлению их планов. На этот раз Иосифа из Аримафеи и Никодима не пригласили на совет. Суд нужно было провести так, чтобы все члены синедриона выступили против Христа.

Священники хотели выдвинуть два обвинения: богохульство (тогда Его осудили бы иудеи) и подстрекательство к бунту (тогда бы его, наверняка, осудили и римляне). Начальствующие старались ускорить суд. Они знали, как почитает народ Иисуса, и опасались, что если об аресте станет известно, то, возможно, Его попытаются освободить. Кроме того, если суд и исполнение приговора не будут произведены немедленно, придется ждать неделю из-за празднования Пасхи. А это могло вновь нарушить их планы. Чтобы добиться осуждения Иисуса, им нужна была поддержка озлобленной толпы, большую часть которой составляла иерусалимская чернь. Если суд отложить на неделю, возбуждение улеглось бы, и положение могло полностью измениться. Лучшая часть народа приняла бы сторону Христа, многие выступили бы со свидетельствами в Его оправдание, рассказывая о великих делах, которые Он сотворил. И это возбудило бы в народе гнев против синедриона. Тогда осудили бы членов синедриона, а Иисус был бы освобожден и вновь принимал бы поклонение толпы. И поэтому священники и правители решили: прежде чем их замыслы станут всем известны, предать Иисуса в руки римлян.

Первое заседание синедриона, начатое в доме Каиафы в четверг ночью, закончилось в пятницу рано утром. У Каиафы собрались старейшины, книжники, именитые фарисеи и почти весь синедрион. Несмотря на позднее время, они спешили скорее собрать свидетельства против Иисуса, чтобы приготовить все необходимое для другого, утреннего полного заседания синедриона, на котором они могли бы официально вынести Ему смертный приговор.

Для сбора обвинений они пригласили лжесвидетелей, которые начали обвинять Христа в разных нарушениях закона (например, в нарушении субботнего покоя). Наконец пришли два лжесвидетеля, которые указали на слова, произнесенные Господом при изгнании торгующих из храма. При этом они злонамеренно переиначили слова Христа, вложив в них другой смысл. В начале Своего служения Христос сказал: "Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его" . Так Он образным языком пророчески предсказал Свою смерть и воскресение. "Он говорил о храме Тела Своего" (Ин. 2:19, 21). Иудеи же поняли эти слова буквально и отнесли их к Иерусалимскому храму. Кроме этого выражения, священники не могли найти в словах Христа ничего, что можно было бы использовать против Него. Исказив Его мысль, они надеялись извлечь для себя выгоду. Они обвинили Иисуса в подстрекательстве к восстанию и в стремлении установить Свое царство. "Он говорил: могу разрушить храм Божий и в три дня создать его". Но и такое приписанное Христу обвинение не было достаточным для серьезного наказания.

Иисус не произнес ни единого слова в Свою защиту. Наконец Его обвинители запутались, смутились и разъярились. Суд не мог продолжаться дальше. Казалось, весь заговор расстроился. Каиафа был в отчаянии. Оставалось последнее средство: заставить Христа судить Самого Себя. С искаженным от гнева лицом первосвященник вскочил со своего судейского места. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: будь это в его власти, он набросился бы на стоявшего перед ним узника. "Что же ничего не отвечаешь?" - воскликнул он. - "Что они против Тебя свидетельствуют?"

Молчание Христа раздражало Каиафу, и он решил вынудить у Господа такое признание, которое дало бы повод осудить Его на смерть, как богохульника. Каиафа поднял правую руку к небу и торжественно обратился к Иисусу: "Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос - Сын Божий?" Христос не мог не отозваться на эти слова. Есть время молчать, и есть время говорить. Он молчал до тех пор, пока Ему не задали прямой вопрос. Он знал, что, ответив на него. Он обрекает Себя на верную смерть. Не скрывая более Своего Мессианского и Божественного достоинства, Христос ответил: "Ты сказал!" то есть: "Да, ты верно сказал, что Я - обещанный Мессия, и прибавил: "Отныне увидите Сына Человеческого, сидящего одесную Силы и грядущего на облаках небесных." Здесь ссылка на 109-ый псалом и на видение пророка Даниила. В указанном псалме Мессия изображается сидящим одесную Бога. Пророк же Даниил видел Мессию в образе "Сына Человеческого," грядущего на облаках небесных.

Слова Христа разозлили первосвященника. И разодрав свои одежды, он потребовал, чтобы узника тотчас же, без промедления, осудили за богохульство. "На что еще нам свидетелей, - сказал он, - вот, теперь вы слышали богохульство Его! как вам кажется?" И все осудили Иисуса. Синедрион приговорил Иисуса к смерти. Но по иудейскому закону узника нельзя было судить ночью. По закону осуждение могло состояться только днем и при полном составе совета.

Когда настал день, синедрион собрался еще раз, и Иисус снова был приведен в зал заседаний. Он назвал Себя Сыном Божьим, и на основании этих слов судьи уже подготовили обвинение против Него. "Ты ли Христос? - спросили они. - Скажи нам" . Но Христос продолжал молчать. И они начали засыпать Его вопросами. Наконец с глубокой скорбью в голосе Он отвечал: "Если скажу вам, вы не поверите; если же я спрошу вас, не будете отвечать Мне и не отпустите Меня" . "Итак, Ты Сын Божий?" - спросили они Его в один голос. И Он сказал им: "Вы говорите, что Я" . Они закричали: "Какое еще нужно нам свидетельство? ибо мы сами слышали из уст Его" . Итак, осужденный иудейскими правителями в третий раз, Иисус должен был умереть. Теперь, думали они, у них есть все необходимое, чтобы римляне утвердили этот приговор и предали Его в их руки.

Еще четыре года после смерти и воскресения Христа Каиафа занимал пост первосвященника, бессовестно продолжая грабить людей. Но все возрастающая к нему ненависть народа наконец дошла до римских властей, которые не меньше иудеев были возмущенны деяниями Каиафы. Разобрав его дело, римский консул Вителлий отстраняет Каиафу от должности первосвященника. Гордец Каиафа заканчивает свою жизнь в безвестности.

Сейчас на месте дома Каиафа стоит Церковь Св.Петра.

Церковь построена монахами ордена ассумпционистов. Внутри церкви - подземелья древнего дворца и тюрьма,в которой Иисус провел остаток ночи перед тем, как Его повели на суд к Понтию Пилату.

Материал подготовил Сергей ШУЛЯК

ИОСИФ КАИФА

Персонаж романа «Мастер и Маргарита», иудейский первосвященник, президент Синедриона. Образ И. К. восходит к упоминаемому Евангелиями председателю суда над Иисусом Христом, чье имя по-русски транскрипируется то как Иосиф Каиафа, то как Иосиф Кайфа. Первый вариант принят в синодальном переводе и встречается в ранних редакциях булгаковского романа. Угроза Понтия Пилата И. К. имеет своим источником работу французского историка Эрнеста Ренана (1823-1892) «Антихрист» (1866), где рассказывается о взятии и разрушении Иерусалима войсками будущего римского императора Тита (39-81) в 70 г. В архиве Булгакова сохранилась выписка из этой книги с перечислением легионов, участвовавших в осаде и штурме города. Ренан писал, что «с Титом были четыре легиона: 5-й Macedonica, 10-й Fretensis, 12-й Fulminata, 15-й Apollinaris, не считая многочисленных вспомогательных войск, доставленных его сирийскими союзниками, и множества арабов, явившихся ради грабежа». Прокуратор же предрекает первосвященнику: «Увидишь ты не одну когорту в Ершалаиме, нет! Придет под стены города полностью легион Фульмината, подойдет арабская конница, тогда услышишь ты горький плач и стенания!». Вероятно, тут отразилась и нарисованная французским историком впечатляющая картина последних дней Иерусалима:

«...Жаркий бой шел во всех дворах и на всех папертях. Страшная бойня происходила вокруг алтаря, постройки в виде усеченной пирамиды, увенчанной платформой и возвышающейся перед храмом, трупы убитых на платформе скатывались по ступеням и образовывали кучи у подножия здания. Ручьи крови текли со всех сторон; ничего не было слышно, кроме пронзительных криков убиваемых, которые, умирая, заклинали небеса. Было еще время для того, чтобы укрыться в верхний город; но многие предпочитали быть убитыми, считая завидной долей смерть за свое святилище; другие бросались в пламя, или кидались на мечи римлян, или закалывались, или убивали друг друга. Священники, которым удалось забраться на крышу храма, вырывали острия, находившиеся здесь, вместе со свинцовой обшивкой, и бросали их вниз на римлян, они продолжали это, пока пламя их не поглотило. Большое число евреев собралось вокруг «святая святых», по слову пророка, который уверил их, что настал именно тот момент, когда Бог покажет им знамения спасения. Одна из галерей, в которой укрылось до шести тысяч этих несчастных (почти исключительно женщин и детей) была сожжена вместе с ними. В тот момент от всего храма уцелело лишь двое ворот и часть ограды, предназначавшаяся для женщин. Римляне воздвигли своих орлов на том месте, где находилось святилище, и поклонились им по обычаям своего культа». Может быть, с этим описанием связаны слова И. К. о том, что народ иудейский защитит Бог и укроет кесарь, слова, которые в глазах читателей романа опровергаются не только пророчеством Пилата, но и печальной судьбой Иерусалима через несколько десятилетий, о которой рассказывалось в ренановском «Антихристе». Ручьи крови ассоциируются с обещанием Пилата напоить Ершалаим не водою, а, что подразумевается, кровью.

Зловещие слова Понтия Пилата И. К.: «Так знай же, что не будет тебе, первосвященник, отныне покоя! Ни тебе, ни народу твоему, - и Пилат указал вдаль направо, туда, где в высоте пылал храм, - это я тебе говорю - Пилат Понтийский, всадник Золотое Копье!» имеют своим источником не только сцену разрушения храма из книги Ренана, но и рассказ французского писателя, Нобелевского лауреата Анатоля Франса (Тибо) (1844-1924) «Прокуратор Иудеи» (1891). Там Пилат говорит о будущей судьбе иудеев, добившихся в конце концов его отстранения от должности: «Не в силах управлять ими, нам придется их уничтожить. Вечно непокорные, замышляя возмущение в своих горячих думах, они восстанут против нас с бешенством, рядом с которым гнев нумидийцев и угрозы Нарты покажутся нам капризами ребенка... Усмирить этот народ нельзя. Его надо уничтожить. Надо стереть Иерусалим с лица земли. Как я ни стар, но, может быть, наступит день, и я увижу, как падут его стены, как пламя пожрет его дома, жители будут поражены мечом и сравняется место, где стоит храм. И в этот день я буду, наконец, отомщен». Пилат Франса ставит в вину иудеям только свою отставку. Булгаков возлагает вину не на иудейский народ в целом, а на его предводителя, - И. К., и вина эта - казнь Иешуа Га-Ноцри, которой добился первосвященник. Прокуратор прямо говорит И. К.: «Вспомнишь ты тогда спасенного Вар-раввана и пожалеешь, что послал на смерть философа с его мирною проповедью!» Однако писатель заставляет своего Пилата грозить будущими карами не только главе Синедриона, но и всему иудейскому народу, как бы выворачивая наизнанку приписываемую первосвященнику Евангелиями подлую мудрость, согласно которой пусть лучше погибнет один человек, чем целый народ. Этот тезис отстаивает И. К., утверждая:

«Не мир, не мир принес нам обольститель народа в Ершалаим, и ты, всадник, это прекрасно понимаешь. Ты хотел его выпустить затем, чтобы он смутил народ, над верою надругался и подвел народ под римские мечи! Но я, первосвященник иудейский, покуда жив, не дам на поругание веру и защищу народ!» Здесь И. К. в скрытом виде цитирует слова Иисуса Христа из Евангелия от Матфея: «Не мир я принес вам, но меч», трактуя их не иносказательно, как в евангельском тексте, где Христос таким образом лишь утверждает примат своего учения над семейными, социальными или иными узами, а буквально, как стремление подвести иудеев под мечи римлян.

Отметим, что в подготовительных материалах к «Мастеру и Маргарите» сохранилась выписка из «Истории евреев» Генриха Гретца о том, что Иисус «был приведен в Синедрион, но не Великий, а в м а л ы й, состоявший из 23 членов, где председательствовал первосвященник Иосиф Каифа». Поэтому И. К. выступает как президент Малого Синедриона, вынесшего смертный приговор Иешуа.

Булгаковская энциклопедия. - Академик . 2009 .

Смотреть что такое "ИОСИФ КАИФА" в других словарях:

Христос перед Каиафой (Маттиас Шторм) Каиафа (вероятно с Арамейского смирение, по другим данным, исследователь) первосвященник Иудеи с 18 по 37 г. н. э. О нём упоминает Иосиф Флавий под его полным именем Иосиф Каиафа (Иудейские древности, книга… … Википедия

Роман. При жизни Булгакова не был завершен и не публиковался. Впервые: Москва, 1966, № 11; 1967, № 1. Время начало работы над М. и М. Булгаков в разных рукописях датировал то 1928, то 1929 г. Скорее всего, к 1928 г. относится… … Энциклопедия Булгакова

У этого термина существуют и другие значения, см. Мастер и Маргарита (значения). Мастер и Маргарита … Википедия