Что означает икона троица. Об изображении святой троицы

Для крестного зна́мения мы складываем пальцы правой руки так: три первых пальца (большой, указательный и средний) слагаем вместе концами ровно, а два последних (безымянный и мизинец) пригибаем к ладони…

Сложенные вместе три первых пальца выражают нашу веру в Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа как единосущную и нераздельную Троицу, а два пальца, пригнутые к ладони, означают, что Сын Божий по воплощении Своем, будучи Богом, стал человеком, то есть означают Его две природы – Божескую и человеческую.

Осенять себя крестным знамением надо не торопясь: возложить его на лоб (1), на живот (2), на правое плечо (3) и затем на левое (4). Опустив правую руку можно делать поясной или земной поклон.

Осеняя себя крестным знамением, мы прикасаемся сложенными вместе тремя пальцами ко лбу – для освящения нашего ума, к животу – для освящения наших внутренних чувств (сердца), потом к правому, затем левому плечам – для освящения наших телесных сил.

Осенять себя крестным знамением, или креститься, нужно: в начале молитвы, во время молитвы и по окончании молитвы, а также, при приближении ко всему святому: когда входим в храм, когда прикладываемся к кресту, к иконе и т. п. Креститься нужно и во всех важных случаях нашей жизни: в опасности, в горе, в радости и т. д.

Когда мы крестимся не во время молитвы, то мысленно, про себя, говорим: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь», выражая этим нашу веру в Пресвятую Троицу и наше желание жить и трудиться во славу Божию.

Слово «аминь» — значит: истинно, правда, да будет так.

Ч то должен осознавать и переживать христианин, осеняющий себя крестным знамением?

К сожалению, мы очень многие вещи в храме делаем машинально или бестолково, забывая о том, что это - высочайшее средство изменения духовной жизни.

Крестное знамение - это наше оружие. В торжественной, победоносной молитве Кресту - «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его…» - говорится, что Крест нам дарован «на прогнание всякого супостата». О каком супостате идет речь? Апостол Павел в Послании к Ефесянам (6,11–13) пишет: Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной. Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолев, устоять.
Мир, который Господь даровал нам, в котором Он дал нам жить, конечно, прекрасен. Но погружен во грех. И мы сами повреждены грехом, наша природа искажена им, и это позволяет падшим духам искушать нас, мучить нас, вести нас по пути погибели. Человек, ведущий духовную жизнь, как правило, понимает, что ему самому себя не изменить - нужно искать помощи у Христа. Когда мы совершаем крестное знамение, мы в первую очередь Его призываем на помощь нам.

Конечно, нельзя понимать осенение крестным знамением как некий магический жест, обеспечивающий результат. Крест знаменует Жертву. Жертву Хрис­та, принесенную во имя любви к нам. Осеняя себя крестом, мы свидетельствуем, что Его жертва принесена за нас, и что Он для нас - главное в нашей жизни. Телесное, физическое движение при этом есть молитва тела, приобщение тела как составляющей нашего человеческого существа к этой жизни в Нем: Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены [дорогою] ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии. Это тоже апостол Павел, Первое послание к Коринфянам (6,19–20). Тело так же искуплено Крестною Жертвою, как и душа. С помощью крестного знамения мы пытаемся распять похоти души и похоти тела. И это беда, что по нерадению нашему крестное знамение становится для нас слишком привычным и совершается нами без благоговения. Здесь нам нужно вспомнить слова пророка Иеремии: Проклят, кто дело Господне делает небрежно (Иер. 48, 10). Это движение должно совершаться очень серьезно, с глубоким чувством. Почему мы не задумываемся, складывая для крестного знамения пальцы? Ведь это слово, воплощенное в действие: этим, по сути, исповедуется Святая Троица.

Крестное знамение есть ответственное деяние - когда мы его совершаем, мы должны чувствовать и видеть Крест Христов, Его страдания, помнить цену, которая была дана во искупление наших грехов, и ту высоту, на которую мы восходим через крест. Крест соединяет нас с небом, крест соединяет нас друг с другом, потому что Господь Иисус Христос был распят не за меня одного, а за всех.
И как священник, и как христианин я не раз замечал, что люди, умеющие молиться глубоко и не напоказ, совершают крестное знамение очень красиво. В чем именно красота - трудно словами передать, потому что это - отражение красоты их духовного мира. А когда человек крестится или напоказ, или просто потому, что положено - это тоже видно, и вызывает отторжение… и жалость. Вот так в одном и том же движении выражаются разные внутренние состояния человека. В первом случае это плод духовного труда, во втором - скрывающаяся за жестом пустота.

Осеняя себя крестным знамением в тяжелую минуту, мы ищем помощи Христовой. Нам ведь бывает тяжело не только от внешних причин, но и от непонятного ужаса и отчаяния, скопившихся где-то в глубине. Будучи искушаемы, мы совершаем крестное знамение на себе, чтобы отогнать искушение. Сатана имеет возможность воздействовать на нас в той мере, в которой в нас развит грех. Когда-то он в пустыне искушал Христа, предлагая Ему все царства мира (см.: Лк. 4, 5–8). Как он - ничтожество, которое не может жить и не живет, - мог предлагать Сыну Божиему то, что ему, падшему ангелу, не принадлежит? Мог, потому что мир принадлежит ему - через грех. Вот почему он называется князем мира сего - мира измененного, греховного. Но Христос победил его. Тогда, в иудейской пустыне, победа выразилась в отказе от соблазна. Но окончательно она была закреплена крестными страданиями, крестной жертвой. Поэтому и мы осеняем себя крестом, чтоб победить любое искушение от сатаны. Крестом мы попаляем и отгоняем его, не даем ему возможности действовать.
Вспомним, как страшились и как злились злые духи всегда, когда отшельник приходил на пустое место и ставил на нем крест: «Уходи! Это наше место!». Пока не было человека с молитвой и крестом, у них была здесь хотя бы какая-то иллюзия власти. Конечно, злой дух может победить человека, если человек ему поддастся, но человек всегда может победить сатану. Сатана бывает попаляем, потому что человек приобщен к Христовой победе - Крестной жертве.

«…Крестным знамением, достойной и святой верой творятся чудеса…»
(Св. Григор Татеваци).

Наши предки, произнося молитвы, по утрам выходя из дома, посещая церковь, припадая к иконам, сея и собирая урожай, когда трудно, когда болезни и опасности, приступая к какой-либо работе, перед трапезой и после, отправляясь в дальний путь – осеняли себя крестным знамением.
Обычай креститься идёт из глубокой древности. Это старый эллинский (древнегреческий) обычай – во время проповеди поднимать вверх правую руку с «двуперстным перстосложением» (ритуальное сложение двух пальцев), что на языке жестов у греков как бы означало «внимание, я говорю».
А в древнем мире и в Римской Империи крест был знаком неизбежной смерти, упрёка, страданий, и человек, приговорённый к такой смерти, считался проклятым. Христос распятый принял смерть за нас. Взяв на себя проклятие адамова греха, Он своей Божественной силой превратил орудие смерти в символ вечной жизни.

Сила Креста – Христос

Апостол Павел (Погос) говорит: «Ибо слово о кресте, для нас спасаемых – сила Божия». Осеняя себя крестным знамением, мы помним, что Господь Иисус Христос был распят за наши грехи и спас нас от власти смерти. Мы просим распятого Спасителя, чтобы Он всегда хранил и оберегал нас от всякого зла. Крестимся мы следующим образом: соединяем первые пальцы правой руки (большой, указательный, средний), касаемся лба, говоря; «Во имя Отца», опускаем к груди, говоря «И Сына», ведём в левую сторону, говоря «И Духа», затем в правую сторону, говоря «Святого» и опускаем на грудь, говоря “Аминь”.

Советы по крестному знамению, согласно учению отцов Церкви

Когда мы крестимся, соединяя большой, указательный и средний пальцы мы, таким образом, символизируем Святую Троицу. Остальные два пальца (мизинец и безымянный) вместе прижатые к ладони символизируют Христа, как совершенного Бога и совершенного человека, и вместе они – единая сущность (пальцы сжаты друг другу). Поднесённые пальцы ко лбу символизируют жизнь, рука, опущенная на грудь – смерть. Левая сторона груди – земная жизнь, а правая – загробная жизнь. Поднося руки ко лбу, мы помним, что были на небесах, опуская руку к сердцу, помним, что попали на Землю. Когда руку подносим к левой стороне, указываем на то, что были в числе грешников, поднося вправо, утверждаем, что хотим быть в ряду праведных. Осеняя себя крестом, мы поднимаем руку сначала вверх, говоря тем самым, что наш разум распят на кресте, и пусть отныне нас ведёт разум Христа. Когда руку опускаем вниз, мы говорим, что впредь не телу мы подвластны, а Христу.
Крестясь слева на право, хотим сказать, что наши руки распялись на кресте и теперь не годны для злодеяний и греха и должны совершать только добро. Прижимая открытую ладонь к сердцу, говорим «Аминь», то есть «Истинно».
Перекрестившись, мы хотим сказать, что Христос находился на небе, был на Земле, спустился в ад, воскрес и вновь воссел одесную Отца. Осеняя крестным знамением наш лоб, мы всегда думаем о Христе, распятом на кресте, как сказано у пророка Иезекииля: «Ставь знак на челах этих людей». Осеняя крестным знамением четыре стороны нашего тело, мы защищаем себя от четырёх напастей, то есть Земных искушений, от сатаны, безбожников и грехов.
Осеняем себя крестным знамением, потому что служим Господу Иисусу, чей знак – крест. Крестившись, указываем на четыре стороны света и просим для них защиты Божьей. Крестное Знамение – защита от сатанинского воздействия. Перекрестившись, распинаем греховную сущность и воскресаем с Христом. Когда мы крестимся, вспоминаем спасительную жертву нашего Господа Иисуса Христа на кресте во имя спасения человечества. Просим помощи и милости Божьей. Христиане крестятся, когда во время Св. Литургии, службы, обрядов и других духовных церемоний, духовное лицо крестит, благословляя крестным знамением во имя Святой Троицы. Во время молитвы, осеняя свое лицо крестным знамением, мы попросим Святую Богородицы, ангелов хранителей, Святых о заступничестве за нас перед Отцом Небесным. Перекрестившись, возносим Творцу тихую молитву нашей души.

Надо также отметить, что в России старообрядческое двуперстие, никогда не практиковавшееся в ААЦ, самым неожиданным образом было объявлено официальной «арменской ересью».

«Всякий раз, как ограждаешь себя крестным знамением, преисполнись великим дерзновением и всего себя предоставь в благоугодную жертву Богу.» Святитель Иоанн Златоуст.

С раннего детства и до самой смерти верующий христианин носит на себе, на своей груди, крест как знамение Христовой победы, защиты и силы. Каждый день во время утренних и вечерних молитв, во время богослужения и перед вкушением пищи, перед началом учения и по его окончании, мы накладываем на себя знамение Честнаго и Животворящего Креста Христова. Крестным знамением христианин начинает день и с крестным знамением он отходит ко сну, заканчивая день.

Что же символизирует крестное знамение и при каких обстоятельствах возникло изображение креста?

Крестное знамение – это малое священнодействие, в котором христианин, изображая на себе знамение Креста Господня с призыванием Имени Божьего, привлекает на себя Божественную Благодать Святого Духа.

Крест – это главный символ христианства, представляющий собой орудие казни Богочеловека Иисуса Христа, на котором он был распят для искупления грехов мира. Далеким от Церкви людям кажется, что христиане поклоняются кресту – орудию казни. Это поверхностный взгляд, мы поклоняемся кресту не как символу смерти, а как символу вечной жизни – Кресту животворящему – потому что Христос, подвергнутый на кресте мучительной казни, своими страданиями искупил нас от древнего греха и даровал нам жизнь вечную.

На Кресте мы видим Богочеловека Распятым. Но в Распятии таинственно пребывает Сама Жизнь, подобно тому, как в пшеничном зерне таятся многие будущие колосья. Поэтому Крест Господень почитается христианами как «живоносное древо», то есть дерево, дающее жизнь. Без Распятия не было бы Воскресения Христова, и поэтому Крест из орудия казни обратился в святыню, в которой действует Благодать Божия.

Таким образом, крестное знамение – это освященный Божественной благодатью образ человеческого спасения, возводящий нас к своему Первообразу – к распятому Богочеловеку, принявшему крестную смерть ради искупления человеческого рода от власти греха и смерти.

История развития крестного знамения, берет свое начало еще из ветхозаветных времен. Когда Иерусалим и Храм, построенный Соломоном, были сожжены до основания воинами царя Навуходоносора, а большинство жителей Иудеи были угнаны в Вавилонию, Ветхозаветная Церковь была потрясена постигшей ее трагедией. Под влиянием переживания трагедии в Ветхозаветной Церкви возникает обычай во время молитвы в моменты наибольшего напряжения водить пальцем по своему лбу, изображая последнюю букву алфавита ת (таф), которая была условным начертанием имени Божия. Это движение пальцем по лбу является проявлением молитвы о том, чтобы ангел Господа поставил знак на лбу молящегося, в соответствии с пророчеством Иезекииля: «И сказал ему Господь: пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак» (Иез. 9:4)

Когда Ветхозаветная Церковь была введена Господом Богом в Новозаветный период, то обычай во время молитвы в моменты наибольшего напряжения водить пальцем по своему лбу, изображая последнюю букву алфавита ת (таф), не исчез, потому что для христиан иметь на челе начертание имени Божия, означало знак принадлежности к избранным Богом. В «Откровении» апостол Иоанн Богослов пишет: «И взглянул я, и вот, Агнец стоит на горе Сионе, и с ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах» (Отк. 14:1)

Что же такое имя Божие и как его можно изобразить на челе? Согласно древней иудейской традиции, имя Божие символически запечатлевалось первой и последней буквами иудейского алфавита, которыми были «алеф» и «тав».

Смысл этого изображения заключаются в том, что человек, изображающий на челе имя Божие – он внешне проявляет свою преданность Богу. Со временем, ради упрощения этого символического действия, иудеи стали изображать одну лишь букву «тав». Весьма примечательно, что изучение рукописей той эпохи показало, что в иудейской письменности рубежа эпох прописное «тав» имело форму маленького креста. Этот маленький крест и означал имя Божие. По сути, для христианина той эпохи изображение креста на своем челе означало, как и в иудаизме, посвящение всей своей жизни Богу. Более того, наложение креста на лоб напоминало уже не столько последнюю букву еврейского алфавита, сколько крестную жертву Спасителя. Когда же Христианская Церковь окончательно освободилась от иудейского влияния, тогда было утеряно понимание крестного знамения как изображения через букву «тав» имени Божия. Основной смысловой акцент был поставлен на отображении Креста Христова. Забыв о первом значении, христиане более поздних эпох наполнили знамение Креста новым смыслом и содержанием. Крестное знамение – это внешнее исповедование своей веры во Христа Распятого (1 Кор. 2:2; 2 Тим. 1:8). Нужно отметить, что для гонителей христиан первых веков, крестное знамение служило главным отличительным признаком, по которому они признавали знакомого человека за христианина. В одном из мученических актов язычник первых веков говорил: «Я потому узнаю, что они христиане, что они каждую минуту делают на своих челах знамение креста».

В конце третьего столетия знаменитый карфагенский церковный учитель Тертуллиан писал: «При всяком приходе и выходе, при одевании и обувании, при банях, при столах, при лампадах, на ложах и седалищах и при всяком деле мы начертываем на челе знамение креста». Спустя столетие после Тертуллиана, святитель Иоанн Златоуст писал следующее: «Никогда не выходите из дома, не перекрестившись».

Как мы видим, крестное знамение дошло до нас из глубины веков и без него немыслимо наше повседневное богопочитание. В истории Христианской Церкви существовало три формы перстосложения: единоперстие, двуперстие и троеперстие.

Приблизительно к IV веку христиане стали осенять крестом все свое тело, т.е. появился известный нам «широкий крест». Однако наложение крестного знамения в это время все еще сохранялось единоперстное. В IX веке единоперстие постепенно стало заменяться двуперстием, что было обусловлено широким распространением на Ближнем Востоке и Египте ереси монофизитства. Когда появилась ересь монофизитов (отвергающие человеческую природу в Иисусе Христе), то она воспользовалась дотоле употреблявшейся формой перстосложения – единоперстием для пропаганды своего учения, так как видела в единоперстии символическое выражение своего учения о единой природе во Христе. Тогда православные, вопреки монофизитам, стали употреблять в крестном знамении двоеперстие, как символическое выражение православного учения о двух природах во Христе. Так произошло, что одноперстие в крестном знамении стало служить внешним, наглядным признаком монофизитства, а двоеперстие – православия. Тем самым снова во внешние формы богопочитания Церковь вложила глубокие вероучительные истины.

Приблизительно в XII веке в грекоязычных Поместных Православных Церквях (Константинопольской, Александрийской, Антиохийской, Иерусалимской и Кипрской) двоеперстие было заменено троеперстием. Причина тому виделась в следующем. Поскольку к XII веку борьба с монофизитами уже закончилась, то двоеперстие утратило свой демонстративный и полемический характер. Однако двоеперстие роднило православных христиан с несторианами, которые также употребляли двоеперстие. Желая внести изменение во внешнюю форму своего богопочитания, православные греки начали осенять себя троеперстным крестным знамением, тем самым подчеркивая свое почитание Пресвятой Троицы. На Руси, как уже и было отмечено, троеперстие было введено в XVII веке во время реформ патриарха Никона.

Каждый верующий христианин, осеняя себя крестным знамением, должен знать подлинное значения троеперстия. Сложенные вместе три первых пальца выражают нашу веру в Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа как единосущную и нераздельную Троицу, а два пальца пригнутые к ладони, означают, две природы Иисуса Христа: Божественную и человеческую, т.к. Сын Божий по воплощении Своем, будучи Богом, стал одновременно человеком. Осеняя себя крестным знамением, мы прикасаемся сложенными вместе тремя пальцами ко лбу – для освящения нашего ума, к животу – для освящения наших внутренних чувств (сердца), потом к правому, затем левому плечам – для освящения наших телесных сил.

О тех же, которые знаменуют себя всей пятерней, или кланяются, не окончив еще креста, или махают рукой своей по воздуху или по груди своей, святитель Иоанн Златоуст сказал: «Тому неистовому маханию бесы радуются». Напротив, крестное знамение, совершаемое правильно и неспешно, с верою и благоговением, устрашает бесов, утишает греховные страсти и призывает Божественную благодать. Неизреченной благостью Спасителя, даровано нам в силе крестного знамения могущественное орудие против всех врагов наших видимых и невидимых. На основании векового опыта проявления этой чудодейственной силы Креста Господня православные христиане веру свою в силу животворящего Креста всегда выражали и выражают в том, что им венчают свои храмы, знаменуют жилища, благословляют своих детей, носят его на груди и непрестанно в молитве употребляют знамение крестное. К сожалению, многие из православных христиан не знают значения крестного знамения, небрежно и неправильно его употребляют, а некоторые очень часто оставляют употребление его в потребных случаях. Благочестивые предки наши, по преданию Церкви, употребляли крестное знамение во всех случаях своей жизни, при входе в дом и при выходе, при начале дела и окончании, когда садились за трапезу и когда вставали из-за нее, когда ложились спать и когда пробуждались, также при нечаянной радости или при внезапном несчастии; никогда не проходили мимо святых икон и церквей Божиих, не перекрестившись.

Если вникнуть в значение крестного знамения, то будет понятно, что это не есть такой наружный обряд, который можно произвольно нарушать или изменять. Нет, крестное знамение есть священный символ веры нашей, и в нем, по изъяснению святых отцов, сокращенно изображается все христианство. Почему мы при молитве знаменуем себя крестом? Почему мы не ограничиваемся другими молитвенными знаками, например возведением очей к небу, воздеянием рук, ударением себя в грудь? Употребление крестного знамения имеет особое значение. Крестным знамением мы выражаем веру в искупительные заслуги Господа Иисуса Христа, Единого Божественного Ходатая и Посредника, без Которого наша молитва никогда не могла бы восходить к престолу Божию.

Соединяя молитву свою с крестным знамением, мы не на себя надеемся, не ради своих заслуг просим Бога, а ради крестных заслуг Христа Спасителя и о имени Его. Такую молитву Господь несомненно приемлет, как сказал Сам Спаситель: «аще что просите от Отца во имя Мое, даст вам» (Ин 16:23), если только наше крестное знамение будет не наружным только движением руки, но выражением внутренней сердечной веры в Божественное ходатайство Иисуса Христа. Крестное знамение не является лишь частью религиозного обряда. Прежде всего, это – великое оружие. Патерики и жития святых содержат много примеров, свидетельствующих о той реальной духовной силе, которой обладает образ Креста.

Преподобный Венедикт Нурсийский (480–543) за строгую свою жизнь был избран в 510 году игуменом пещерного монастыря Виковаро. Святой Венедикт с усердием правил монастырем. Строго соблюдая устав постнического жития, он никому не позволял жить по своей воле, так что иноки стали раскаиваться, что выбрали себе такого игумена, который совершенно не подходил к их испорченным нравам. Некоторые решили его отравить. Они смешали яд с вином и дали пить игумену во время обеда. Святой сотворил над чашею крестное знамение, и сосуд силою святого креста тотчас же разбился, как бы от удара камнем. Тогда человек Божий познал, что чаша была смертоносна, ибо не могла выдержать животворящего креста».

Таким образом, знамение Честнаго и Животворящего Креста Господня, является для нас особым знаком, через который Господь ниспосылает нам свое Божественное благословение и благодать, поэтому это знамение требует от нас глубокого, вдумчивого и благоговейного отношения.

Вселенский учитель Церкви, святитель Иоанн Златоуст, увещевает нас задумываться над этим следующими словами: « Крест – это символ Божественного дара, знамение духовного благородства, сокровище, которое невозможно похитить, дар, который невозможно отнять, это основание святости».

Крест! Краткое это слово пронзает, потрясает до сокровенных глубин душу христианина. Взирать на Крест Христов духовными очами веры – значит взирать на таинственный Жертвенник, где заклан был в Жертву за грехи мира Божественный Агнец, Который Своей Пречистой Кровью примирил нас, бывших некогда отчужденными и врагами (Кол. 1:21). Христос победил мир греха, мир тьмы духовной. У нас в руках великое и сильное оружие, дарованное Христом, − Его Крест – знамение нашей веры, всеконечной и всесовершенной победы добра над злом, света над мраком. Это истинная красота Церкви, это оружие мира, непобедимая победа!

Иерей Владимир Кашлюк

О разных иконах Пресвятой Троицы

Священник Константин Пархоменко

Часто в храм приходят с просьбой освятить икону, на которой изображена, как говорят, «Новозаветная Троица»: Бог Отец в виде старца, Бог Сын - в виде Христа Воплощенного и Дух Святой – в виде голубя.
Говорю: «А ведь эта икона – неканоническая…»
Люди недоумевают: «Погодите, это мы в церковной лавке купили. Что же там, будут неканоническое что-то продавать?..»

Давайте сегодня поговорим на тему: как допустимо на иконах изображать Святую Троицу.

Всего существует несколько типов икон Троицы. Я приведу основные.

1. «Ветхозаветная» Троица

Икона, изображающая Троицу в виде Трех Ангелов, пришедших к праотцу Аврааму. Это эпизод из 18-й главы книги Бытие. Давайте я приведу фрагмент этого рассказа:

И явился ему (Аврааму) Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер, во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер и поклонился до земли, и сказал: Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего; и принесут немного воды, и омоют ноги ваши; и отдохните под сим деревом, а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши; потом пойдите; так как вы идете мимо раба вашего.
Они сказали: сделай так, как говоришь.
И поспешил Авраам в шатер к Сарре и сказал: поскорее замеси три саты лучшей муки и сделай пресные хлебы. И побежал Авраам к стаду, и взял теленка нежного и хорошего, и дал отроку, и тот поспешил приготовить его. И взял масла и молока и теленка приготовленного, и поставил перед ними, а сам стоял подле них под деревом. И они ели.
И сказали ему: где Сарра, жена твоя? Он отвечал: здесь, в шатре. И сказал один из них: Я опять буду у тебя в это же время, и будет сын у Сарры, жены твоей...

И встали те мужи и оттуда отправились к Содому; Авраам же пошел с ними, проводить их.

И сказал Господь: утаю ли Я от Авраама, что хочу делать! От Авраама точно произойдет народ великий и сильный, и благословятся в нем все народы земли, ибо Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя, ходить путем Господним, творя правду и суд; и исполнит Господь над Авраамом, что сказал о нем...

Вот в соответствии с этим рассказом о явлении Господа Его часто изображали в виде трех странников, или Трех Ангелов, сидящих в гостях у Авраама.

2. «Новозаветная» Троица, или икона «Сопрестолие»

Это второй тип иконы. Она изображает явление Трех Лиц Святой Троицы, сидящих на Небесном Престоле.

3. Икона «Отечество»

Здесь сюжет вообще придуман. На Небесном Троне сидит Бог Отец. На коленях у Него – отрок Сын. Над ними парит Дух Святой.

4. Икона Бога Отца

Очень редкое изображение, которое грубо, как бы в игнорируя всю догматическую логику запретов Бога Отца, именно Его и изображает.

5. Распятие в Лоне Отчем

Эта икона показывает нам, как Отец держит Крест с Распятым Сыном. Рядом помещается Святой Дух.

Теперь – несколько слов о допустимости таких икон

Для нас программным в этом отношении является текст Апостола Иоанна Богослова: «Бога не видел никто и никогда» (Ин.1, 18) . Бога Отца, продолжает Апостол Иоанн, что нам явил Сын Божий.

Таким образом, изображение Бога Отца если и возможно, то только в том случае, если Он изображается символически, например, под видом Сына. Именно такой вариант мы встречаем на иконах Троицы первого типа (к которым принадлежит и рублевская «Троица»). На этих иконах все три изображенных персонажа имеют черты Сына. Таким способом достигается цель иконописца: показать, что Сын явил нам всю Тайну Пресвятой Троицы. Сын явил нам и Себя, и Отца, и Духа.

Все остальные иконы, несмотря на их назидательную доступность (прекрасно понятна психология простых верующих: чего гадать о тайне Троице, вот она вся, как на ладони), неверны с догматической точки зрения.

Искусствоведы гадают о причинах появления этих икон. Несомненно здесь влияние Запада, а именно Римско-Католической Церкви, где подобные сюжеты были широко известны.
Самые древние православные образцы подобного рода находятся не в России. Это фреска в Матейче, в Сербии (1356–1360 годы) и фреска в церкви святых равноапостольных Константина и Елены в Охриде, в Македонии (середина 15-го века).

В России такие иконы появляются в начале 16-го века. Московский собор 1554 года утверждал возможность подобных изображений по ветхозаветным свидетельствам, при этом многократно подчеркивается, что «живописцы Божьяго Существа не описуют», а описуют , то есть изображают, только тот вид, под которым Бог являлся в Ветхом Завете.

Надо напомнить, что, говоря про Ветхий Завет , все подразумевают книгу пророка Даниила, где, действительно, пророку является некий старец Ветхий днями. Вот один из этих текстов: «Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится» (Дан. 7, 3-14).
Если в 1554 году разрешение на написание икон, на которых изображен Бог Отец и Бог Дух, было дано, то через 100 лет другой Собор запретил такие изображения.

В 43-м правиле Большого Московского собора 1667 года говорится (приведу текст подлинника без перевода):
«Повелеваем убо над иконописцами, искусну художнику, и доброму человеку (от духовнаго чина) во старостах, сиречь началником и дозорщиком быти. Да не поругаются невежди святым иконам, Христа и Его Богоматере, и угодников Его, худым и нелепым писмом пищуще: и да престанет всякое суемудрие не праведное, иже обыкоша всяк собою писати безсвидетельства: сиречь Господа Саваофа образ в различных видех [...].
Повелеваем убо от ныне Господа Саваофа образ в предь не писати: в нелепых и не приличных видениих зане Саваофа (сиречь Отца) никтоже виде когда воплоти. Токмо якоже Христос виден бысть в плоти, тако и живописуется, сиречь воображается по плоти: а не по Божеству: подобие и Пресвятая Богородица, и прочии святии Божии [...].
Господа Саваофа (сиречь Отца) брадою седа, и Единороднаго Сына во чреве Его, писати на иконах и голубь между ими, зело не лепо и не прилично есть, зане кто виде Отца, по Божеству; Отец бо не имать плоти… Глаголет бо и Сам Христос во святом Евангелии: никтоже весть Отца, токмо Сын. И Исаия пророк во главе 40 глаголет: кому уподобисте Господа, и коему подобию уподобисте Его?.. Подобие и святый Павел Апостол...: род убо суще Божий, не должни есмы непщевати, подобну быти Божеству злату, или сребру, или камению и начертанию художну, и смышлению человека. Глаголет бо и Иоанн Дамаскин ский: коим же, невидимаго и безтелеснаго и не описаннаго и не образнаго Бога, кто может сотворити подражание; пребезумия убо крайняго и нечестия образовати Божество. Подобие же возбраняет о сем и Святый Григорий Двоеслов …

И Святый Дух не есть существом голубь, но существом Бог есть. А Бога никтоже виде, якоже Иоанн Богослов и Евангелист свидетельствует, обаче аще во Иордане при святом Крещении Христове, явися Святый Дух в виде голубине; и того ради на том месте точию подобает и писати Святаго Духа в виде голубином. А на ином месте имущии разум, не изобразуют Святаго Духа в голубином виде. Зане на Фаворстей горе яко облаком явися и иногда, инако. Еще же Саваоф не именуется точию Отец, но Святая Троица. По Дионисию Ареопагиту, Саваоф толкуется от жидовска языка, Господь сил: се Господь сил, Святая Троица есть, Отец и Сын и Святый Дух. Обаче аще и Даниил пророк глаголет: яко видех ветхаго денми седяща на судищи. И то не о Отце разумеется, но о Сыне, еже будет во Второе Его Пришествие судити всякаго языка страшным судом.

Еще же пишут во иконах Святому Благовещению тоже Саваофа, Иже от уст дышет, и то дыхание идет во чрево Пресвятая Богородицы: и кто то виде, или кое Святое Писание о сем свидетельствует, и откуду сие взяша; явственно есть, яко таков обычай, и ина подобная, от некоторых суемудрых, или паче рещи буемудрых и безумных, приятся и обыче. Сего ради повелеваем, от ныне то суемудрое и безместное писание да престанет. Точию в Апокалипсисе Святаго Иоанна по нужде пишется и Отец в седине, ради тамошних видений».

Отметим, что единственное допущение писать образ Отца и Духа было сделано:
А) Изображение Духа Святаго в виде голубя только для сцен Крещения Христова.
Б) Изображение Бога Отца оставить только для изображения сцен Апокалипсиса, «ради тамошних видений».

В Русской Церкви, таким образом, в этом вопросе была поставлена точка. Но споры о возможности написания таких икон не утихали. Еще через 100 лет аналогичный запрет был принят в Греции.
Священным Синодом Константинопольской Церкви в 1776 году «соборно постановлено, что эта якобы икона Святой Троицы (то есть «Новозаветная Троица») является новшеством, чуждым и не принятым Апостольской, Кафолической, Православной Церковью. Она проникла в Православную Церковь от латинян».

Последний вопрос, который нам нужно задать: как поступать с подобными иконами, которые можно встретить даже на прилавках церковных лавок?

Православный христианин не должен иметь подобных икон в своем молитвенном уголке.
Как мы знаем, всякая икона нуждается в освящении. Существует чин освящения и иконы Святой Троицы. Однако в этом чине специально указано, какие иконы Троицы можно освящать. Это икона, изображающая явление Трех Ангелов Аврааму, и три иконы, которые рассказывают о явлении Троицы в Новом Завете: иконы Крещения, Преображения и Пятидесятницы.
Икона запрещенного типа, таким образом, даже не может быть освящена.

Святая Троица

Раскрытие троичного догмата является основной богословской мыслью праздника Пятидесятницы. Для выражения ее в образе Православной Церковью принята икона Святой Троицы, передающая библейскую сцену явления трех странников праотцу Аврааму у дуба Мамврийского. Как указание на принадлежность их горнему миру, они изображаются в виде трех крылатых ангелов. Изображение это, основанное на конкретном историческом событии, передает первое явление Бога человеку, знаменующее начало обетования об искуплении. Как иконография, так и богослужение связывают начало этого обетования с его завершением в день Пятидесятницы, когда дается окончательное откровение Святой Троицы. Другими словами, икона Троицы как бы соединяет воедино начало ветхозаветной Церкви с установлением Церкви новозаветной.

В пятой книге «Евангельского доказательства» Евсевия Кесарийского, цитированной прп. Иоанном Дамаскиным в третьем слове в защиту святых икон, по поводу слов «явися Бог Аврааму у дуба Мамврийска» имеется сообщение о том, что изображение Святой Троицы в виде трех ангелов существовало с древнейших времен на месте явления трех странников Аврааму. Изображение это возникло в связи с особым почитанием как евреями, так и язычниками места явления у дуба Мамврийского, где совершались также и языческие жертвоприношения.

Св. Троица. Андрей Рублев. 1408–1412 или около 1425 г. ГТГ

Какой характер имело это изображение, мы не знаем. Во всяком случае, с древности Святая Троица изображалась как историческая библейская сцена с сидящими за трапезой под дубом ангелами, прислуживающими им Авраамом и Саррой и хоромами Авраама на заднем плане. На переднем плане часто помещается слуга, убивающий тельца. Расположение ангелов при видимой однородности представляемой сцены изменялось в зависимости от толкований, которые применялись к этому библейскому событию, и той догматической мысли, которую требовалось подчеркнуть. Так, например, одними святыми отцами посещение Авраама тремя странниками понималось как явление, хотя и косвенное, всей Святой Троицы, другими же – как явление Второго Лица Святой Троицы в сопровождении двух ангелов.

Гостеприимство Авраама. Роспись катакомбы на виа Латина. Рим. IV в.

Явление ангелов Аврааму. Гостеприимство Авраама. Мозаика базилики Санта-Мария-Маджоре. Рим. 430–440 гг.

Такое толкование не меняет понимания этого события как явления Троицы, ибо поскольку каждое из Лиц Святой Троицы обладает всей полнотой божества, то и присутствие Сына с двумя ангелами можно понимать как образ Троицы. В этом смысле явление это и толкуется богослужебными текстами, которые определенно говорят о нем как о явлении Святой Троицы: «Видел еси яко есть мощно человеку видети Троицу и Тую угостил еси яко друг присный, преблаженне Аврааме»; «древле приемлет Божество Едино Триипостасное священный Авраам…». В связи с учением Церкви и толкованием отцов, изображаемые ангелы располагаются иногда по принципу изокефалии, т. е. сидящими рядом за столом как равные по достоинству друг другу, чем подчеркивается равенство Ипостасей Святой Троицы при их неслиянности (например, в мозаике церкви Санта-Мария Маджоре в Риме, V в., или в Коттоновой Библии того же времени в Британском музее в Лондоне). Кроме того, это равенство иногда подчеркивается одинакового цвета одеждами ангелов (например, в мозаике церкви Сан-Витале в Равенне, VI в.) и их атрибутами. В других случаях композиция строится пирамидально, с выделением среднего ангела как главного среди других.

Изображение трех библейских странников в виде ангелов в течение многих веков было единственной иконографией Святой Троицы, а в Православной Церкви оно существует и поныне как единственная из иконографий, соответствующая ее учению.

Наиболее полное соответствие учению Церкви образ Троицы нашел в величайшем как по своему содержанию, так и по художественному выражению произведении, известном под именем «Троица» Рублева, написанном прп. Андреем для Троице-Сергиева монастыря, как полагают, между 1408 и 1425 гг.и в настоящее время находящемся в Третьяковской галерее в Москве. Как и на других, более ранних иконах Троицы, здесь изображены три ангела, но обстоятельства их появления обойдены молчанием. Представлены хоромы Авраама, дуб и гора, но сами Авраам и Сарра отсутствуют. Не упраздняя исторического аспекта события, прп. Андрей свел его к минимуму, благодаря чему главное значение приобрело не библейское событие как таковое, а его догматический смысл. Отличает эту икону от других и основная форма ее композиции – круг. Проходя по верхней части нимба среднего ангела и обрезая частично внизу подножия, круг этот включает в себя все три фигуры, едва заметно проступая в их очертаниях. Такая композиция Троицы встречается и раньше, но лишь на панагиях, маленьких круглых иконках, и на донышках священных сосудов. Однако там эта композиция обусловлена самой формой предмета и отсутствием свободного места, а не догматической мыслью. Поместив фигуры ангелов в круг, прп. Андрей объединил их в одном общем, плавном и скользящем движении по линии круга. Благодаря этому центральный ангел, хотя и выше других, не подавляет их и не господствует над ними. Нимб его наклоненной головы, отклоняясь от вертикальной оси круга, и подножия, сдвинутые в другую сторону, еще более усиливают это движение, в которое вовлекаются и дуб, и гора. Однако в то же время этим наклоненным в одну сторону нимбом и сдвинутыми в другую сторону подножиями восстанавливается равновесие композиции, и движение задерживается монументальной неподвижностью левого ангела и хоромами Авраама над ним. И все же, «куда бы мы ни обращали наш взор, всюду мы находим отголоски основной круговой мелодии, линейные соответствия, формы, возникающие из других форм или служащие их зеркальным отражением, линии, влекущие за грани круга или сплетающиеся в его середине, – невыразимое словами, но чарующее глаз симфоническое богатство форм, объемов, линий и цветовых пятен».

Отечество с избранными святыми. Новгород. Начало XV в. ГТГ

Сопрестолие (Троица Новозаветная). Москва. Начало XVIII в. ГИМ

В иконе при. Андрея – и действие, выраженное в жестах, и общение, выраженное в наклонах голов и поворотах фигур, и неподвижный, безмолвный покой. Эта внутренняя жизнь, объединяющая три заключенные в круг фигуры и сообщающаяся тому, что их окружает, раскрывает всю неисчерпаемую глубину этого образа. Он как бы повторяет слова св. Дионисия Ареопагита, по толкованию которого «круговое движение означает тождество и одновременное обладание средним и конечным, того, что содержит, и того, что содержится, а также и возвращение к Нему (Богу. – Ред.) того, что от Него исходит». Если наклон голов и фигур двух ангелов, направленных в сторону третьего, объединяет их между собой, то жесты рук их направлены к стоящей на белом столе, как на престоле, Евхаристической Чаше с головой жертвенного животного. Прообразуя добровольную жертву Сына Божия, она стягивает движения рук ангелов, указывая на единство воли и действия Святой Троицы, заключившей завет с Авраамом.

Почти одинаковые лики и фигуры ангелов, подчеркивая единство природы трех Божественных Ипостасей, в то же время указывают на то, что икона эта ни в коем случае не претендует изобразить конкретно каждое Лицо Святой Троицы. Как и другие иконы, более ранние, это не есть изображение самой Троицы, т. е. трех Лиц Божества, поскольку Божество по существу своему не-изобразимо. Это та же историческая сцена (хотя и со сведенным к минимуму историческим аспектом), которая в проявлении Троичного действия в мире, Божественной икономии, символически раскрывает единство и троичность Божества. Поэтому при единообразии ангелов они не обезличены и у каждого из них определенно выражены его свойства в отношении действия его в мире.

Ангелы помещены на иконе в порядке Символа веры, слева направо: верую в Бога Отца, Сына и Духа Святого. Полной неописуемости первой Ипостаси, которой и в Символе веры посвящены лишь скупые и сдержанные выражения, соответствует неопределенность и сдержанность расцветки верхней одежды левого ангела (нежно-розовый плащ с коричневыми и сине-зеленоватыми рефлексами). Пространному по сравнению с другими и точному вплоть до исторического указания («при Понтийстем Пилате») изложению о второй Ипостаси соответствует четкость и ясность цветов среднего ангела, одежда которого имеет обычные цвета воплотившегося Сына Божия (пурпурный хитон и синий плащ). Наконец, главный цвет третьего ангела – зеленый, цвет его плаща, который, по толкованию св. Дионисия Ареопагита, означает «молодое, находящееся в полноте сил», определенно указывает на свойства все обновляющего и возрождающего к новой жизни третьего Лица Святой Троицы. Тонко прочувствованная гармония красочных взаимоотношений иконы Троицы прп. Андрея составляет одно из главных ее очарований. Особенно поражает необычайной силы и чистоты васильковый синий цвет плаща среднего ангела в сочетании с золотистыми, цвета спелой ржи, крыльями. Четкой и ясной цветовой характеристике среднего ангела противопоставлены мягкие цвета двух других ангелов; но и в них врываются, сияя как драгоценные камни, яркие пятна синего. Объединяя в цветовом отношении все три фигуры, он как бы указывает, в свою очередь, на единство природы Лиц Святой Троицы и придает всей иконе спокойную и ясную радость. Таким образом, и в красочных сочетаниях этой иконы звучит та же жизнь, которой проникнуты ее образы, формы и линии. «Здесь есть и выделение центра, и цветовые контрасты, и равновесие частей, и дополнительные цвета, и постепенные переходы, уводящие глаз от насыщенного цвета к мерцанию золота (фона. – Л. У.), и надо всем этим сияние спокойного, как безоблачное небо, чистого голубца». Эту икону, с ее неисчерпаемым содержанием, гармонически уравновешенной композицией, величаво-спокойными фигурами ангелов, легкими, по-летнему радостными красками, мог создать только человек, унявший в душе тревоги и сомнения и просвещенный светом боговедения.

Св. Троица. Россия. XV в. ГРМ

Икона прп. Андрея остается до настоящего времени классическим образцом иконографии Святой Троицы. Сохраняются как основные ее тона, так и отдельные детали композиции и рисунка. Воспроизведенное здесь другое замечательное изображение Святой Троицы (см. с. 305) представляет собой очевидный список с иконы Рублева. Икона эта находится в Русском Музее в Ленинграде (Санкт-Петербурге. – Ред.) и считается написанной не позднее конца XV в. Здесь те же позы и фигуры ангелов, но расположены они уже не по кругу, а почти по прямой линии с едва заметным выделением среднего из них. Почти лишенные плеч фигуры еще более женственны, чем на оригинале. Композиция статичнее, и фигуры ангелов соединены между собой более тоном, чем движением. Сохраненные здесь основные цвета одежд даны приглушенными и сильно обобщенными. Общий тон этой иконы не свежий и ясный, как у Рублева, а сдержанный и теплый. Благодаря усиленному значению заднего плана вся сцена становится как бы ближе к земному, и открывшийся прп. Андрею в своем непостижимом величии образ приобретает здесь больше доступности, интимности и теплоты.